 |
| Новый Петербургъ | Юрий Чуканов | 08.11.2006 |
I. ТЫСЯЧУ ЛЕТ ВМЕСТЕ
Ингерманландия, Ингрия, или, по-новгородски, Ижорская земля, — это часть современной Ленинградской области, включающая юг Карельского перешейка и широкую полосу от Ловати до Наровы и вокруг всего Финского залива. Испокон веков, до того времени, когда сюда пришли руссы (ок. VI в.), здесь жили малыми компактными поселениями народы финно-угорской языковой семьи, которых ранние русские летописи именуют скопом «чудью» — настолько странным казался уединённый уклад жизни этих людей агрессивным, склонным к войне, путешествиям и торговле пришельцам, привыкшим жить сплочённой городской общиной. Но природная замкнутость и привычка жить небольшими поселениями не только поразила пришельцев из-за моря, она спасла местных от судьбы, постигшей многие другие, менее удачливые, племена, встречавшиеся руссам на их пути: чудь не трогали — воровать у них по причине их образа жизни было нечего, торговать с ними, по той же причине — нечем, а лесной ландшафт, с которого кормились автохтоны, руссов не интересовал: чудь просто оттеснили от Луги и Волхова, по которым шли торговые пути, и от плодородных земель по их берегам. Осев и определившись с государственным устройством — призвав Рюрика… прогнав сына Рюрика, — руссы, которых «чудь» запомнила под их первоначальным именем «венеле», начали расселяться дальше.
К тому времени руссы вынуждено (почвы новой родины оказались очень бедны, по сравнению с землей Северной Германии) «по новой» освоили подсечное земледелие, что позволило им расселяться в лес. Тем более что благословенных незанятых мест по поймам рек больше не осталось, а князья обложили их насельников (кого смогли поймать, как обычно) налогом. Поэтому, кто был посмелей да поотчаянней, — брал на плечо топор, собирал семью, прихватывал коровушку и уходил себе в лес: и от князя подальше, и воли побольше. Там — расчищал полюшко и на золе, а потом на коровьем навозе — растил себе хлебушко. Разумеется, в те века встречаться с чудью разрозненным поселенцам не особенно хотелось. Так, вкраплениями в практически девственный лес и жили — тут чудь, тут — славяне, тут — опять чудь, тут — снова славяне.
Но и князь не дремал… И хотя то того, то другого князя регулярно то в Волхов метали, то вкрадчиво объясняли под стон вечевого колокола, что «путь пред князем чист лежит — вот Бог, а вот порог», — руки его загребущие, а после революции 1128 года и — властная десница боярской Республики Господина Государя Великого Новгорода начала дотягиваться и до отдалённых починков, пригребая по пути и чудские хутора. Тогда научились разбираться в «чудях белоглазых» и стали, заодно, крестить их в православие. Новгородские летописи впервые упоминают самоназвания их под 1060 г. — «водь», а под 1228 — «ижору». Финны суоми, или «сумь» новгородских летописей, появились в этих краях, согласно тем же летописям, в XIII веке. Тогда же и сложился этнический ландшафт Ингрии — хаотически разбросанные по огромной территории вперемешку русские и финские деревни, — сохраняющийся хотя бы в названиях и тысячу лет спустя. И практически всю эту тысячу лет русским и финнам удавалось как-то уживаться между собой — мирно, но неслиянно. И нестроения вносили в эту невиданную нигде более национальную идиллию только чуждые замыслы, чуждый бред величия, чуждые маниакальные поползновения к мировому господству. Сначала — московитов и шведов, потом…
В 1617 г. Ингрия и северо-западное Приладожье по условиям Столбовского мира отошли Швеции, после чего шведское правительство стало навязывать принудительное обращение в лютеранство и закрывать православные церкви. Это вызвало массовый исход православного ижорского и карельского населения в Россию. В результате Северной войны Ингрия была Россией отвоёвана. Теперь колесо покатилось в обратную: православие приветствовалось, а лютеранство — не особо. Но со строительством Петербурга и наплывом иностранцев, в том числе и лютеран, «оправославливание» быстро иссякло. А с началом эпохи русского Просвещения — пробудился и ингерманландский народ. Уже в 1870 г. начала издаваться газета на финском языке, а к 1895 в Ингрии выпускалось 13 финноязычных периодических изданий. Февраль ещё более способствовал активизации национального самосознания ингерманландских финнов — к началу 1918 г. в Ингрии было более 300 национальных школ.
II. ЭХ, ХОРОШО В СТРАНЕ СОВЕЦЦКОЙ ЖИТЬ???
Большевицкий переворот и последующие события вызвали огромные миграционные потоки, сломавшие этническую карту Ингрии и предопределившие собой катастрофу ингерманландского народа. Здесь неплохо бы напомнить, что эта катастрофа совпала по времени с катастрофой русского народа (историки до сих пор спорят, стоило ли происшедшее жизни 110 миллионов русских или «только» 61 миллиона) и что С 7 ЯНВАРЯ 1918 г. (когда был принят Декрет ВЦИК о роспуске Учредительного собрания) РУССКИЙ НАРОД НЕ НЕСЁТ НИКАКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ — даже МОРАЛЬНОЙ — ЗА ДЕЯНИЯ ПРАВИТЕЛЕЙ И СССР, И РФ — поскольку и то, и другое образование, согласно их основным законам — Конституциям 1918, 1924, 1936, 1977 и 1993 гг., НЕ ЯВЛЯЛИСЬ ГОСУДАРСТВАМИ РУССКОГО НАРОДА. Русский народ даже не упоминается в них. Вся ответственность за злодеяния и любые политические акты поименованных образований, возникших на обломках Российской Империи, лежит на интернациональной элите этих образований, равно как и на народах, имевших и имеющих собственный (квази)государственный суверенитет в их рамках. Или вы думаете, это «простая случайность» — ГУЛАГ, заградотряды с пулемётами за спиной действующей армии и невиданное в истории человечества количество солдат — 2 миллиона, переметнувшихся на сторону злейшего врага??? Боюсь, что вы ошибаетесь…
По обретении Финляндией независимости тысячи финнов стали переселяться в новое Отечество. Однако поток шёл в обе стороны: в результате поражения финской Красной революции в 1918 г. тысячи её участников с семьями покинули Финляндию. Только в мае 1918 г. в Россию перешло 10.000 вооруженных финских красногвардейцев… В 1920 г. Финляндия и РСФСР заключили мир, по которому РСФСР обязалась предоставить национально-культурную автономию финнам-ингерманландцам. На финском стали выходить газеты и журналы, было открыто издательство «Кирья», образована Карельская Трудовая Коммуна (с 1923 КаССР), и сотни «красных финнов» были направлены в неё для создания «образцовой социалистической республики», которая должна была «революционизировать» соседнюю Финляндию. Самая большая группа краснофиннов была размещена в Ингрии, где был образован Куйвазевский финский национальный район. Он состоял из 14 сельсоветов, из которых 12 были чисто финскими. То есть в то же самое время, когда большевики-интернационалисты убивали или бросали в лагеря людей только за то, что они посмели публично называть себя русскими, пока они методами жестокого террора угашали национальное самосознание русских, должных, по светлой мысли Троцкого «сгореть хворостом в пожарище Мировой Революции», — они всячески помогали развиваться национальным культурам других народов, включая финнов. Но не надо думать, что от большой любви. Просто этих «пробужденных пролетариев», подписавших кровью договор с красным дьяволом, предполагалось использовать как агентов влияния, а впоследствии — как полицаев всё той же Мировой Революции…
Когда к концу 20-х мираж Мировой Революции начал таять, пришёл конец и благосклонности большевиков к финнам. Для начала их стали выселять целыми сельсоветами под предлогом очистки пограничной полосы. В 1928−35 гг. из Ленобласти было выселено на Колу, в Сибирь и в Среднюю Азию 60.000 финнов. Как ни странно, въезд финнов в РСФСР продолжался… Начиная с 1930 г., 12.000 человек перешли финско-советскую границу. В 1931−34 гг. в Карелию переехало ещё 6.000 человек, которых направили в Петрозаводск, Кондопогу, Прионежье, удалённые от границы районы Карелии и ЛО. Но ненависть большевиков к финнам продолжала расти и, в ходе раскулачивания, а потом — «борьбы с буржуазной националистической контрреволюцией» и операцией «бывшие люди» — всяческая деятельность на финском языке была запрещена. Закрыли все учебные заведения, лютеранские церкви, газеты. Финский язык был объявлен «фашистским».
Тут грянула Зимняя война… А затем началась война Отечественная.
III. ТЫ — МНЕ, Я — ТЕБЕ…
Дальнейшая история грязна и кровава… Её обычно стараются не трогать. Но кто-то же должен сказать правду?!! (Эх, прощай навсегда, финская виза!!!) К осени 1941 г. большая часть финнов-инкери оказались на территории, оккупированной немецкими войсками, но и на территории, удерживаемой советскими войсками, тоже остались финны, которых начали высылать в Казахстан и в Сибирь. В это же время финские войска продвинулись на территории, потерянные ими в ходе Зимней войны, и начали устанавливать там свой орднунг.
Как пишет Хельге Сеппяля: «Находящиеся на свободе люди подразделялись на национальных и ненациональных, что означало на родственные финнам народы и на русских. Русское население составляло большинство. Это неравенство было «исправлено» за счет заключения русского населения в концлагеря. К началу 1942 г. сложились правила для концлагерей, которые были доработаны и официально утверждены в мае того же года». К ингерманландцам финны-суоми, «бело-голубые» или «лыжники" — как их называли инкери, относились презрительно и весьма жестоко, настолько, что некоторые ингерманландские финны бежали и скрывались в лесах.
Но хуже всех было русским. Свидетельствует бывший заключенный концлагеря Heposuo Н.И. Денисевич: «На оккупированной территории так называемых «ненационалов» (то есть русских) — было 50.200. Подавляющее их большинство было заключено в концлагеря, которых было 19. К славянскому населению проводился геноцид. В заключении оказались в основном женщины, старики и дети. За нарушение режима людей, вне зависимости от пола и возраста, избивали дубинками, плетками, расстреливали, держали в антисанитарных условиях, морили голодом, холодом, непосильным трудом, не выдавали одежды и обуви. Смертность в лагерях достигала угрожающих размеров. Вымирали семьями. Так, в Хепосуо умерло 70% заключенных».
В ответ на меры, принятые финскими оккупационными войсками в Карелии и Ленинградской области, в том же 1942 г. по другую сторону фронта были предприняты ответные репрессивные меры против финнов. 20 марта 1942 года было принято повторное постановление Военного совета Ленинградского фронта (N 714) о депортации оставшихся финнов и немцев. Общее число депортированных в марте-апреле 1942 г. составило около 40.000 человек — большинство в Якутск и ещё дальше. Там они ходили «под статьей» и были обязаны раз в месяц отмечаться в комендатуре. Тем же решением предписывалось убрать всех финнов из действующей армии как неблагонадежных. На деле этот приказ многими командирами Ленинградского и Волховского фронтов на свой страх и риск не исполнялся. Дело в том, что в начале войны практически все ингерманландские финны призывного возраста добровольно ушли на фронт. Большая часть из них погибла, защищая Ленинград и ленинградскую землю. И командиры многих частей, видя, как сражались ингерманландские финны, не выполняли это постановление ГКО. (В 1945 г. 3.000 финнов-фронтовиков вернулись домой. Их тут встретило… распоряжение Ленгорисполкома, принятое, чтобы не допустить возвращения ингерманландцев в ЛО. И ещё — разрушенный или занятый дом и высланная семья, которой запрещено возвращаться под страхом 20 лет лагерей. Получилась жестокая коллизия: фронтовик, доблестно защищавший свою Родину, вернулся домой, а его семья — в Сибири или ещё где у чёрта на куличках как «социально опасный элемент"…)
Но эти «взаимности» — не самая большая тайна. Та самая тайна, которую приоткрывает стела памяти Юлле Пантелея.
IV. СВОИ СВОИХ ПОГУБИША
В 1943−44 гг. не менее 62.848 ингерманландцев и членов их семей, до войны проживавших в ЛО и в Карело-Финской ССР, были насильственно сосредоточены немцами в Эстонии, а затем вывезены в Финляндию — ПО ПРОСЬБЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА ФИНЛЯНДИИ. Переселение как бы должно было быть ненасильственным… По всей Ингерманландии фашисты устанавливали щиты со следующим текстом: «Ингерманландцы! Ваш переезд в Финляндию осуществляется исключительно добровольно. Финляндия принимает только тех ингерманландцев, которые добровольно хотят переехать в Финляндию. Переселенческая комиссия Финляндии». Но на деле финнов-инкери, не согласившихся переселиться в Финляндию добровольно, — расстреливали на месте, а их дома сжигали. Людям иногда давалось несколько часов на сбор вещей. А иногда — не давалось. «Нас насильно вывозили из Ингерманландии в Финляндию, нас запихивали в телятники и запирали наглухо двери, так что в вагонах долгое время царила мертвая тишина», — свидетельствовали эвакуированные. Сколько тысяч ингерманландцев разделило судьбу Юлле Пантелея — до сих пор большая тайна… И повинны в этом — власти Финляндской Республики, нанёсшие последний страшный удар коренному финскому населению Ингрии. Многие «репатрианты», кстати, после войны — возвращались в СССР. Но по указанным выше причинам — не в родные места, а куда Макар телят не гонял. Так Ингрия потеряла своих детей, живших в ней больше тысячи лет. Остались только финские названия… И — чёрная стела…
Юрий ЧУКАНОВ
Газета «НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ», N42(806), 02.11.2006 г.
