Обожженное сердце

Скорая, лавируя в потоке машин, спешит… впереди нее, будто крылатый вестник несчастья, летит вой сирены. Посторонитесь, пропустите, человек попал в беду! Успеть бы довезти… Но в наше время попасть вовремя в больницу — полдела. Кроме заботы и профессиональных рук врачей, нужны дорогостоящие лекарства, современная аппаратура. Где взять, если денег нет, а промедление — смерть? Есть в Петербурге фонд «Спасение», где вас ждут, чтобы помочь. О работе фонда, организованном в 2001 году, рассказывает замдиректора Елена Павловна БЕЖАНОВА.

— Идея создать такой фонд пришла в голову нашему директору Сергею Ивановичу Смышляеву. Он работал раньше на одном предприятии, и к ним часто обращались люди за помощью. И он решил, что помогать людям нужно не от случая к случаю, надо, чтобы отчаявшиеся люди знали — есть место, где ждет помощь. Когда мы только открылись, — сами ходили по больницам и предлагали помощь. Побывали и в ожоговом центре… видеть страдания обгоревших детей невыносимо. Вот и решили, что в первую очередь надо помогать им. Но к нам также обращаются и с травмами позвоночника, и пенсионеры-инвалиды, звонят из детских домов и интернатов — со всех концов России.

— Ваша задача — найти благотворителей. Не легче доброхотам перечислять деньги непосредственно больницам, минуя посредников?

— У нас адресная помощь: человек — беда — деньги на лечение. А это значит, что помощь будет оказана вовремя. Врачам некогда искать жертводателей, а дорогостоящее и дефицитное лекарство, которого нет в больнице, нужно, например, не позднее, чем через два-три часа… Например, альбумин, 50 мг которого стоит 910 рублей, а для лечения нужно литра два. Пока родители будут продавать дачи, машины, драгоценности (что есть не у всех), — лекарство может уже не понадобиться. А если ребенок — сирота, или мать-одиночка бьется в тисках нищеты? Жизнь ребенка часто висит на волоске, все решают часы, минуты… а наша помощь — мгновенная. Позвонили раз из Воронежа, ребенок обварился кипятком, нужен был специальный скальпель, при помощи которого снимают донорскую кожу и пересаживают на пораженные места… Через четыре часа мы доставили его. Ребенок выжил.

— Вы следите за дальнейшей судьбой тех, кому помогли?

— Приходится. Если ожоги сильные — лечение длится месяцами, и постоянно нужны медикаменты. У одной девочки были сильно обожжены подбородок и шея, ей сделали пересадку кожи, но в течение 5−6 лет, по мере ее роста, все это будет рваться, и значит, потянется на сторону щека, рот, глаз… Нужны новые операции.

Другой случай. Пожар в квартире. Женщина, схватив десятилетнего сына, перелезла на соседнюю лоджию. Но у мальчика обгорело 70% поверхности тела. Мы оплатили операцию, а потом еще полгода содержали эту семью: квартира выгорела полностью, женщина с полугодовалой дочкой ютилась у соседей, сын — в ожоговом центре. Новую квартиру государство давать не спешит — ждут решения комиссии… Как их бросишь, если людям даже есть нечего?

— Были случаи, когда ваши подопечные умирали?

— Однажды из детского дома привезли малютку, у которой уже начался некроз тканей — отмирание, гангрена. Врачи сказали, что она обречена, но мы не хотели с этим смириться, достали все, что было необходимо… Через два дня девочка умерла. Если бы в детдоме спохватились раньше — ребенок был бы жив. А как часто дети страдают из-за халатности собственных родителей, когда мамы нечаянно обваривают малышей кипятком. Участились случаи, когда детей обливают бензином и поджигают… сверстники.

— Благотворителей найти легко? Отзывчивы люди на чужую беду?

— На первых порах столкнулись с такой проблемой — многие наши сограждане не понимали, зачем нужна благотворительность, милосердие, считали, что наша медицина безплатная, самая лучшая в мире и всем обезпечена. Увы, государство давно перестало финансировать здравоохранение, и оно разваливается. В России нет ни одной больницы (!), которая была бы укомплектована на 100%. К примеру, ожоговым центрам необходимы специальные кровати «Сатурн» — больные лежат на сетках, поддуваемых снизу горячим воздухом, поскольку у обгоревших людей сильно падает температура тела. Нужны кровати со специальным гранулированным песком (не речным), который впитывает в себя гной и прочее. Простыня такой кровати стоит 10 000 рублей, замена песка раз в год — 100 000. Может простой гражданин оплатить такое лечение? У нас в ожоговом центре всего четыре такие кровати, а в реанимации детской городской больницы — три кровати с поддувом.

Кстати, бывает, звонят: «Деньгами помочь не можем, но есть кресла и одеяла». Мы берем — больницы наши нуждаются во всем.

— Случалось отказывать в помощи, решать, кому жить, кому — нет?

— Если обращаются за помощью сразу несколько человек, а денег в фонде хватает, чтобы помочь троим, — выбираем тех, кто сильнее пострадал, кто беден. Будь у нас больше денег в тот момент — помогли бы всем. Потому и просим богатых сострадательных людей — будьте милосердны, поделитесь с бедными и больными; вы этого даже не заметите, а кому-то будет спасена жизнь.

Адрес: 198 020, СПб, пр. Нарвский, 22, ком.221. Тел. 252−29−98.

Ирина НИКОЛАЕВА

http://www.piter.orthodoxy.ru/pspb/n159/ta004.htm