Русская линия
Фонд стратегической культуры Никита Бондарев20.07.2009 

Россия и русские в Сербии (I)

История русско-сербских контактов и, в частности миграций, напоминает амплитуду движения маятника: до начала ХХ века мы можем говорить о массовых переселениях сербов в Российскую империю, их службе в российской армии, влиянии на русскую культуру, вкладе в становление российского государства (особенно это актуально по отношению ко временам Петра Великого). Россия же на Балканах присутствует в основном опосредствовано — в виде издававшейся в России для православных подданных Османской империи духовной и учебной литературы, финансовых вложений в монастыри и образовательные центры, чуть позже в качестве военной помощи сербскому княжеству, борющемуся за независимость от турок. Говорить о русской диаспоре в Сербии до ХХ века не приходится, если не считать переселения на австрийско-турецкое пограничье в 1785 году бежавших из России некрасовских казаков1. Казаки, однако, на Военной границе не прижились и, в итоге, переселились в низовья Дуная, а затем во внутренние районы Османской империи.

После Октябрьской революции и Гражданской войны маятник русско-сербских отношений перемещается в противоположную сторону. Королевство Югославия (до 1929 г. — Королевство Сербов, хорватов и словенцев) приютило, по самым скромным подсчетам, 80 тысяч российских беженцев. Необходимо сразу отметить, что для подавляющей части русских изгнанников Югославия стала промежуточной остановкой на пути в Западную Европу, США, Канаду, Латинскую Америку. К началу Второй мировой войны в Югославии было официально зарегистрировано около 20 тысяч российских беженцев — четверть от изначального числа эмигрантов2. Однако и это, вне всяких сомнений, очень значительная цифра для патриархальной, преимущественно аграрной Югославии.

Численность российских соотечественников в Сербии сегодня, по данным российского Посольства в Белграде, составляет около восьми тысяч человек. Сопоставление этих цифр — 8 тысяч и 80 тысяч — само по себе может многое объяснить в истории российского присутствия на Балканах. История россиян в Сербии это, прежде всего, история апатридов межвоенного периода, в отличие от Западной Европы и США, где численность эмигрантов «первой волны» и соотечественников, покинувших Россию в 90-е и 2000-е гг., вполне сопоставима.

Исторические связи России и Сербии восходят как минимум ко временам Крещения Руси. В XIII—XV вв.еках, когда Русь находилась под татро-монгольским игом, огромный вклад в становление русского летописного жанра и сохранение русской культуры внесли сербские просветители Григорий Цамблак и Пахомий Логофет (также известный как Пахомий Серб). XV — XVI века для Руси стали временем национальной консолидации, временем возникновения централизованного государства и оформления имперской идеи. Для балканских же государств и, в частности Сербии, этот период стал временем потери национальной государственности, порабощения Османской империей. Крупнейший югославский византолог, историк русского происхождения В.А. Мошин справедливо отмечает: «Эпоха, ставшая для южных славян временем тяжкого рабства, для их восточных собратьев оказалась эпохой рождения новой политической жизни. Именно в это время Москва формулирует свою политическую миссию: защищать христианский мир от неверных и охранять православную церковь от «нечестивых агарян""3.

Паломничество сербского духовенства и знати к московскому двору начинается при Иване III и продолжается в еще больших масштабах при Василии III и Иване IV. В 1556 г. Иван Грозный дарит монахам сербского хиландарского монастыря помещение для монастырского подворья в центре Москвы. Согласно тогдашней практике, подворье становится и своего рода дипломатическим представительством Сербии на Руси, там же собираются книги, церковная утварь и деньги для отправки на Балканы.

Политика русских царей в отношении балканских народов оставалась неизменной, вне зависимости от того, представители какой династии находились у власти. Борис Годунов и Василий Шуйский проявляли к собратьям по вере, пребывающим под турецким гнетом, даже большую щедрость, чем Рюриковичи. Именно Годунов впервые предложил сербским беженцам в массовом порядке переселяться на Русь, процесс переселения начался, но развития не получил из-за Смуты4. Не обходят своим вниманием угнетённые балканские народы и первые правители из дома Романовых, а Крымские походы князя В.В. Голицына (в правление царевны Софьи Алексеевны, 1687 и 1689 гг.) знаменует собою переход России к попыткам военного решения «восточного вопроса».

Своего пика русско-сербские связи достигают при Петре I. Именно в правление Петра сербы и черногорцы стали активно поступать на государеву службу. Поставив цель превратить Россию в великую морскую державу, Петр Первый приглашает в качестве советников специалистов из Дубровника (Рагузы), Герцеговины, Черногории — регионов, славившихся богатыми морскими традициями5. Значительное число сербов с территории Австро-венгерской Военной границы прибыло в Россию, чтобы служить в русской армии, из них был укомплектован отдельный Сербский гусарский полк. В 1723 году, уже в самом конце своего правления, Пётр разрешает майору Ивану Албанезу, черногорцу по происхождению, привести и поселить в районе города Сумы несколько сот состоявших до этого на австрийской службе сербских военных (кавалеристов) с семьями. С этого первого скромного поселения берут свое начало два сербских территориальных образования, существовавших в Российской империи — Новая Сербия и Славяносербия.

Пётр Великий рассматривал также возможность направления в Сербию русских учителей для поддержания грамотности и православной веры. Показательно, в каких выражениях сербы просили Петра прислать учителей. Митрополит Моисей Петрович, например, пишет Петру Великому: «Не материальные блага испрашиваю, а духовные. Не денег требую, а помощи в просвещении, оружия душам нашим. Будь нам вторым Моисеем и избавь нас из Египта незнаний!"6 В феврале 1724 г. Петром был издан указ «о направлении из св. Синода в Сербию для обучения тамошнего народа детей латинского и словенского диалектов двух учителей». Однако при жизни Петра осуществить просветительские планы не удалось, и первый русский учитель, Максим Терентьевич Суворов, прибыл на Балканы уже в правление Екатерины I, в августе 1725 года.

С миссии Максима Суворова начинается история россиян в Сербии. В городе Карловац на австрийской Военной границе им была открыта так называемая «Славянская школа», в которой готовили как будущих священников, так и преподавателей светских дисциплин. Примечательно то, что уже в XX веке (с 1921 по 1944 гг.) этот же город, поменявший к тому времени название на Сремски Карловцы, стал прибежищем Высшего Церковного Управления Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ), отсюда уничижительное название Зарубежной Церкви — «карловацкие раскольники». Мы в очередной раз видим, что уникально дружественное отношение сербских светских и духовных властей к российским эмигрантам в XX веке не было случайностью. По большому счету можно говорить о том, что митрополит Антоний (Храповицкий) в 1921 году пожал всходы семян, посеянных Максимом Суворовым в 1725 году.

В 1736 г. Максим Суворов возвращается в Россию, однако одиннадцать лет его просветительской деятельности не проходят даром — он подготовил сотни священнослужителей и учителей, заложил основы сербского светского образования, завоевал авторитет среди сербов7. Миссию Суворова продолжили другие российские просветители, в основном выпускники Киевской Духовной Академии — Э. Козачинский, П. Казуновский, Т. Климовский, Г. Шумлян, Т. Левандовский, И. Минацкий. Эммануил Козачинский возобновил работу открытой Суворовым школы в Сремских Карловцах, а себя провозгласил «префектом» школы. При Козачинском в Сремских Карловцах, силами учеников школы, была поставлена пьеса «Трагикомедия», написанная «префектом» по мотивам событий сербской истории. Эта скромная школьная постановка официально считается началом сербского театра, а сам Козачинский — первым сербским драматургом8. Однако установившийся в России в правление Анны Иоанновны политический режим, получивший в истории название «бироновщина», не слишком поощрял православное миссионерство и просветительство, да и балканское направление интерес для России потеряло. В конце тридцатых годов XVIII века большая часть «бурсаков» возвращается в Киев, за вычетом двоих, которые успели обзавестись семьями и предпочли остаться среди сербов.

После Козачинского и его товарищей русские учителя не появлялись на земле Сербии около ста лет, виной чему — политическая ситуация в России и Австрии, а также напряженность в отношениях обоих этих империй с Турцией. Однако, «единожды вкусив плодов российского просвещения», сербское духовенство и обеспеченные слои населения (торговцы, военные) уже не могли довольствоваться полуграмотными учителями из местных. Значительное число сербов отправляется на обучение в Россию, прежде всего Киевскую Духовную Академию, в силу ее близости к Балканам. Русское влияние на населенные сербами области Австрии и сопредельные районы Турции привело к тому, что образованная часть местного населения начала отказываться от сербского языка в пользу некоего волапюка, названного «славено-сербским языком» и состоявшего из смеси языков сербского, русского и церковно-славянского. Причем язык этот становится не только литературным, но и повседневным разговорным языком, говорить на новом языке — «славянствовать» — должны все люди, претендующие на образованность.

Очевидно, что поддержка Россией православного населения Балкан, активное привлечение сербов и черногорцев на российскую службу, создание особых условий для сербских переселенцев были обусловлены не альтруизмом, а геополитическими интересами России, которые в отношении Балкан со времен Ивана Грозного по сей день изменились мало. Но вплоть до середины ХIX века, когда получившая автономию от Турции Сербия начала пытаться выстраивать собственную международную политику, интересы России практически полностью перекликались с чаяньями сербского народа. Поэтому здесь уместно говорить не о «прозелитизме» России на Балканах, а о принципиальной тождественности русской и сербской национально-политической парадигмы.

(Продолжение следует)

____________________

1 «Некрасовскими казаками», «некрасовцами» принято называть участников восстания донских казаков под предводительством К. Булавина (1707−1709), после разгрома восстания перешедших, во главе с атаманом Игнатом Некрасовым, на сторону Османской империи. На протяжении практически всего XVIII века некрасовцы переселялись турецкими властями с места на место в подунайских районах Балканского полуострова, 1829 году некрасовцы были окончательно переселены в Малую Азию.

2 Мирослав Йованович «Русская эмиграция на Балканах. 1920−1940». Москва, 2005. С. 8

3 В. Мошин «Тречи Рим и Jужни словени». («Руско — Jугословенски Алманах». Панчево, 1934. С. 53)

4 Мошин, там же. С. 55−56

5 Один из приглашенных, житель черногорской Боки Которской Мате Змаевич стал адмиралом русского Балтийского флота, вообще же счет балканских уроженцев, служивших на российском флоте в годы Петра, идет на десятки.

6 Артемьев А.Б. «У излучины Дуная». М, 1999. С. 10−11.

7 По возвращении в Россию Максим Суворов назначен директором Московской синодальной типографии, умер в 1770 г.

8 «История Югославии». Москва, 1963. Т. 1. С. 300.

http://www.fondsk.ru/article.php?id=2317


Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика