 |
| Русский дом | Станислав Зотов | 06.02.2007 |
Да, не случайно было нашествие Орды — монгольские ханы никогда не лезли вслепую на чужие страны, а сначала высылали туда глубокую, стратегическую разведку и оценивали способности народа противостоять нашествию.
Далее следовала провокация. В обречённую страну направлялись послы, которые в грубой, ультимативной форме требовали от властей этой страны — десятой части во всём: в деньгах, в товарах, в людях…
«Когда нас не будет — тогда всё ваше будет!» — Гордо бросает в лицо Батыю, предводителю нашествия — внуку Чингисхана, сын рязанского князя Юрия, молодой князь Феодор Юрьевич. И тут же падает, истекая кровью, под саблями ордынцев. А вдова его, гречанка княгиня Евпраксия, вместе со своим сыном, младенцем Иваном, бросается на камни из высокого терема. Три скорбных каменных креста в память о них поставят жители маленькой крепости Зараза, нынешнего города Зарайска — первые памятники первым мученикам великого нашествия.
Пять дней сражается Рязань. По свидетельствам летописца, сил у Орды столько, что в течение этих пяти дней город беспрерывно штурмуют всё новые и новые отряды азиатского войска. А защитников города сменить некому. Но Рязань не сдаётся. В конце концов деревянный город гибнет в пламени великого пожара. Рязань так и не возродится вновь. Лишь гигантские земляные валы, которые и сейчас можно видеть у села Старая Рязань, указывают на место столицы древнего рязанского княжества. Нынешний город Рязань — это в те времена небольшое поселение Переяславь-Рязанский.
В конце декабря 1237 года Орда подкатилась к городу Коломне, который в то время был довольно сильной крепостью, ведь он лежал на перепутье торговых путей между Москвой-рекой и Окой, и всегда был предметом споров у Рязанского и Владимирского княжеств. К Коломне отошли остатки рязанского войска под предводительством одного из рязанских князей — Романа Ингваревича и воеводы Еремея Глебовича. Сюда же подошла и передовая рать, высланная Великим владимирским князем Георгием. Георгий Всеволодович послал во главу этого войска своего старшего сына Всеволода.
Сражение у Коломны было кровопролитным. Может быть, даже русские сумели нанести серьёзный удар ордынцам. По некоторым сведениям, в этом сражении погиб младший сын Чингис-хана — хан Кеюлькан. Как это могло произойти? Никогда не случалось, чтобы предводители монголов сами вмешивались в битву. Если уж рубка пошла у ханского шатра, значит, русские сумели опрокинуть врага и прорваться к ставке. Конечно, это был временный успех, но он был. За это говорит и то обстоятельство, что самому князю Всеволоду удалось пробиться сквозь порядки врага и уйти с «малой дружиной» во Владимир. А Владимир готовился к обороне.
И сейчас, подъезжая к центру современного небольшого, но очень красивого города Владимира, поражаешься великолепию Золотых ворот. Существенно перестроенные во времена Екатерины II, они, тем не менее, во всем своём облике несут необычайное былинное величие. А если ещё представить себе могучую стену, продолжающую очерк грандиозных воротных башен…
В начале февраля 1238 года первые отряды Батыя начали окружать Владимир. Только в феврале подошли они к Владимиру. Сражение у Коломны было в конце декабря. Что же они — целый месяц шли от Коломны к Владимиру? Почему так долго? Кто кружил их по русским заснеженным полям и болотам? По пути к Владимиру была ещё Москва. Но это был маленький деревянный город, он был сожжён дотла. Складывается такое впечатление, что, действительно, в этот месяц Орда сражалась с какой-то силой, которую только с трудом могла победить. Силой этой реально могло быть только войско Евпатия Коловрата — легендарного героя, собравшего остатки рязанской дружины и атаковавшего Орду с тыла. Легендарен образ этого необычайного богатыря, неутомимого в бою, способного сражаться без устали много часов подряд. Он словно Илья Муромец восстал из глубины веков. Да ведь и Муромец был из рязанских земель. Когда дружина Евпатия была всё же сокрушена ударами китайских осадных орудий, последних его бойцов допросил лично Батый. На вопрос его: кто они такие и для чего воюют, дружинники ответили: «…мы полку Евпатиева, нам велено с честию проводить тебя, государя знаменитого, как водится на Руси — стрелами и копьями!».
Поражённый мужеством этих людей, Батый отпускает дружинников и разрешает им похоронить тело великого богатыря.
Такое великодушие врага, было, кажется, исключением из правил. Не так поступил Батый с молодым князем Владимиром, сыном Георгия, захваченным в Москве. Его убили у стен Владимира, когда город отказался отворить свои Золотые ворота…
Страшна оказалась участь столицы княжества. Ордынцы не щадили никого. Город был обнесён частоколом, штурм продолжался беспрерывно всё время в течение всё тех же пяти дней. Видимо, тактика такого штурма была у монгол хорошо разработана. У них были мощнейшие стенобитные орудия, иначе как бы им удалось проломить каменные стены сразу в нескольких местах — у Золотых, Медных ворот, со стороны Клязьмы и от речки Лыбеди. Защитники города не сдавались и отступили к Старому городу, где в Успенском соборе, под адский гул сражения, шла последняя литургия. Княгиня Агафья, её дочь, снохи, внучата — всё многочисленное княжеское семейство облачилось в схиму. Так и погибли они в огне и дыму пожара, не сдавшись озверевшему врагу. Так погибла вся семья великого князя Георгия. Приближалась последняя битва.
4 марта началось сражение на реке Сить. Оно было кровопролитным и неудачным для русских и, видимо, состояло из отдельных боёв, ожесточённых схваток, когда медленно отступающее русское войско как бы затягивало вражеские полчища всё дальше и дальше в чащу леса, в непроходимые снега, в бурелом. Великий князь Георгий мог бы, наверно, уйти, скрыться в непроходимой пуще, но он решил погибнуть. И он погиб, когда убедился, что силы врага на исходе и дальше они этим путём не пойдут. И враг дальше не пошёл, хоть Батыю и поднесли отрубленную голову князя Георгия Всеволодовича. Орда будет пробиваться к Новгороду другим, кружным путём — через Торжок и Селигер, и к концу марта уже в ста верстах от Новгорода, у местечка Игнач-крест, будет настолько обескровлена и так будет страшиться наступающей весны, что монгольские ханы вынужденно повернут назад и в бессильной злобе целый месяц будут осаждать крохотный Козельск, а под Смоленском их отряды даже отбросят вспять.
Заканчивался первый год великого нашествия на Европу бесчисленных азиатских орд. И там, в Европе, потом, Батый сокрушит сильнейшее, сплочённое Венгерское королевство и королевство Польское, дойдёт до Адриатики и Вены, разгромит немецких рыцарей, но потерпит поражение от славян Чехии. Он зайдёт далеко в глубь Европы. А на Руси он дойдёт только до Игнач-креста, в ста верстах от Новгорода… Загадка? — Да нет. Ответ тут прост: надо только вспомнить слова ростовского князя Василько, который попав в плен к Батыю на Сити, на лестное предложение того пойти к нему на службу, стать его другом (!) сказал: «Лютые кровопийцы, враги моего отечества и Христа не могут быть мне друзьями… О, тёмное царство! Есть Бог, и ты погибнешь, когда исполнится мера твоих злодеяний».
