Русская линия
Альфа и Омега15.03.2007 

Патерик новоканонизированных святых: Священномученик Арсений Ростовский (Мацеевич). Часть 1

Владыка Арсений Ростовский (Мацеевич)Священномученик Арсений (Мацеевич) [1] происходил из бедной польской шляхты и был сыном униатского священника Иоанна Мацеевича, служившего в Спасской церкви во Владимире Волынском. Родился он в 1696 (или 97) году (согласно автобиографии 1738 года, в которой указано, что ему 42-й год). Во святом крещении был наречен Александром. Образование получил в академиях: Владимирской, Варенжской, Львовской и Киевской. Прибыв в Киев в 1715 г., Александр оставил униатство. Пробывши в Киевской академии не более одного года, он в 1716 году принимает постриг с именем Арсения в Новгород-Северском Спасском монастыре, где в сане иеродиакона получает должность проповедника и учителя латинского языка.

Здесь он проводит два года, которые стали лучшим временем его жизни (дважды, в 1745 и 1763 гг., он просил Святейший Синод поселить его на покое именно в этом монастыре). Но в 1718 году он вновь поступил в Киевскую академию «для слушания философии и богословия» и здесь в 1723 году принял сан иеромонаха. Окончив курс в 1726 году, иеромонах Арсений два года жил «в послушании» при архиепископе Варлааме (Вонатовиче) и был проповедником, а затем поселился в Киево-Печерской Лавре. Краткое время он пробыл в Черниговском Троицком Ильинском монастыре. К этому времени иеромонах Арсений был известен как образованный проповедник; тогда же, очевидно, сформировались его взгляды на светскую власть и на независимость от нее власти церковной.

В октябре 1729 года отец Арсений по вызову Тобольского митрополита Антония (Стаховского) едет в Сибирь для проповедывания слова Божия. В Москве он был представлен членам Святейшего Синода, от которого и получил благословение на проповедь. В Тобольске иеромонах Арсений прожил более двух лет, проповедуя и обучая ставленников; был духовником при архиерейском доме. В Сибири царили жестокие нравы; светская власть посягала на церковное имущество, не оказывала духовным лицам и самому архиерею должного уважения.

Обратно в Чернигов отец Арсений едет старым сибирским путем через Великий Устюг с заездом в Холмогоры и в Соловецкий монастырь, где находился тогда игумен Мошенского монастыря Иоасаф, сосланный туда за то, что не только сам перешел из Православия в раскол, но увлек за собою в раскол весь Мошенский монастырь. Арсений принял на себя попытку снова обратить раскольника в Православие; он приносил Иоасафу книги для вразумления, сам состязался с ним в словопрении и написал трактат под названием «Увещание бывшему Мошенскому игумену Иоасафу, за раскол в Соловецком в заключении содержащемуся…». Однако увещание раскольника осталось напрасным.

В 1734 году была снаряжена морская экспедиция по реке Оби для открытия морского пути в Камчатку. В состав экспедиции требовался способный иеромонах. Архангельский архиепископ Герман (Купцевич) указал на отца Арсения; тот охотно согласился и совершил четыре северные экспедиции. Его путешествия прерывались по случаю следственного дела, в которое были замешаны некоторые лица, участвовавшие в экспедиции. За Арсением никакой вины не нашли. В экспедициях его уважали и любили, поскольку он умел заинтересовать слушателей проповедями и постоянно мирил ссорившихся между собой моряков.

После четвертой экспедиции отец Арсений стал проситься в Петербург, так как у него появилась цинга. Флотская служба оставлена иеромонахом Арсением в 1737 году; ему указано жить при вологодском епископе Амвросии (Юшкевиче), члене Святейшего Синода, в качестве экзаменатора ставленников.

В 1738 году отец Арсений стал законоучителем в Кадетском сухопутном корпусе и экзаменатором ставленников при синодальных членах. В этой должности он проявлял чрезвычайное усердие и требовательность, подчас непомерную. Кроме того, по поручению Синода иеромонах Арсений должен был разубеждать отступ ников от Православия.

В 1739 году отца Арсения назначили законоучителем в гимназию при Академии наук. Вместе с гимназистами он обучал и учеников адмиралтейского ведомства. Здесь он пробыл менее года, а затем по распоряжению президента Святейшего Синода, новгородского архиепископа Амвросия (Юшкевича), уехал в Новгород и в Академию наук уже не возвращался.

В 1740 году освободилась архиерейская кафедра в Тобольске. Владыка Амвросий представил правительнице Анне Леопольдовне двух кандидатов: черниговского архимандрита Тимофея (Максимовича) и иеромонаха Арсения (Мацеевича); избранником правительницы оказался Арсений, который, вероятно, заслужил особую благосклонность одним своим смелым поступком: он не принес присяги вновь назначенному регенту малолетнего императора Иоанна Антоновича, герцогу Бирону, несмотря на высочайший указ. Теперь же Бирон находился у правительницы в опале.

Назначение отца Арсения состоялось 12 марта 1741 года. При самом поставлении в архиерейский сан (15 марта) он проявил себя необычным образом: в тексте архиерейской присяги к словам о власти Синода им было добавлено: от Христа и Апостолов происходящей чрез хиротонию. Арсений показал себя смелым борцом за значение архиерейской власти. Через 20 лет эту приписку поставили ему в вину. Владыке Арсению дали титул митрополита Тобольского и всея Сибири. По преданию, перед отъездом митрополит виделся с цесаревной Елизаветой Петровной и сказал ей на прощание: помяни мя, владычице, егда приидеши во царствии твоем, так как был ее приверженцем; эти слова были не только смелой поддержкой дочери Петра Великого, но и проявлением дара прозорливости.

Дороги в Сибирь были неудобны, Владыка продвигался медленно и с задержками, так как у него открылись цинготные язвы. С днем приезда митрополита в Тобольск совпало празднество рождения Елизаветы Петровны; в тот же день прибыл в город курьер с известием о ее воцарении. С переменой царствований не менялись, однако, порядки в Сибири. Они были таковы, что вынудили владыку Арсения сразу вступить в борьбу с ними, несмотря ни на болезненное состояние, ни на общую радость при воцарении дочери Петра.

Малочисленное духовенство Сибири почти не отличалось от мирян ни по образованию, ни по образу жизни. Порядки в Сибири в XVIII веке были так дики, что могли бы показаться баснями, но поскольку разные писатели единодушны в своих свидетельствах, то вымышленными их признать нельзя. Чиновники хозяйничали в монастырях, брали лиц духовного звания под арест, судили и даже наказывали их; могли и отдать в солдаты. Митрополит задумал сплотить духовенство и восстановить свои архиерейские судебные права. По поводу ареста одного священника губернской канцелярией митрополит властно предписывает светскому начальству освободить его и прислать на суд архиерею. При этом было указано и на непорядки, происходящие от корыстолюбивых сибирских чиновников. Неуместное вмешательство светских властей, по мнению митрополита Арсения, неблагоприятно отзывалось и на деле обращения инородцев.

Защищая права крепостных, духовенства и новокрещеных от произвола светских начальников, митрополит требует поддержки от Святейшего Синода и сам непосредственно обращается к государыне. Все ссыльные из духовенства были освобождены Владыкой из заключения. Синод признал действия митрополита Арсения «защитою Церкви». Епископы и члены Синода обычно отстаивали льготы и привилегии для своих епархий, но никто из них не осмеливался доселе защищать общее положение угнетаемой Церкви. Распоряжения светских властей владыка Арсений рассматривал, проверяя, согласуются ли они с достоинством Церкви и ее представителей.

Деятельность митрополита Арсения в Тобольской епархии была, однако, непродолжительна. Не прошло и двух месяцев, как он оставляет Тобольск и 10 февраля 1742 года едет в Москву на торжества коронации и делается советником императрицы по церковным делам. Владыка пишет доклад «О благочинии церковном», в котором выражается сомнение в преимуществе синодального управления перед патриаршим. Императрица приняла доклад, но в правительстве он был встречен враждебно. По рекомендации архиепископа Амвросия (Юшкевича) 28 мая состоялся перевод митрополита Арсения на Ростовскую епархию и назначение его членом Святейшего Синода.

Но владыка Арсений недолго оставался в столице. В Синоде он повел себя смело и решительно, и с тех пор там продолжалось затаенное недовольство им, самым молодым архиереем и притом единственным митрополитом. Недовольство вызвало и то, что Владыка отказался принимать присягу, поскольку в ее тексте императрица именовалась Крайний (высший) Судия, — именование, подобающее лишь Христу. Вместо этого митрополит Арсений поместил в тексте следующие слова: «исповедую с клятвою Крайняго Судию и законоположителя духовнаго своего церковнаго правительства быти Самого Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, полномощную Главу Церкве и Великаго Архиерея и Царя, всеми владычествующаго и всем имущаго судити живым и мертвым».

Ознакомившись по документам с положением дел в Ростовской епархии и признав его неудовлетворительным, владыка Арсений прибывает в Ростов в декабре 1742 г. Новый митрополит Ростовский начал свое служение с изумительным рвением и в продолжение 20 лет с неослабевающей настойчивостью проводил свои убеждения. В первый же год он осмотрел все церкви в городе, посетил и ярославские. Митрополит Арсений сразу стал настаивать, чтобы Церковь была воспитательницей народа; он издал строгие инструкции по наблюдению за пением и чтением во время богослужения, за поведением священнослужителей и мирян, по принятию мер против раскольников и пр. Приходским священникам рассылались приказания обучать прихожан необходимым христианским молитвам и разъяснять Символ веры в катехизических беседах. Сам Владыка часто проповедывал в церкви, подавая пример священникам; от него осталось 12 томов проповедей. Наблюдение за порядком в храмах, о котором особенно заботился митрополит, возлагалось на местных священников и церковников; вмешательства светской команды в дела храма он не терпел. Зная любовь простого народа к духовным процессиям, он учреждал новые и участвовал в них и сам. В 1743 г. при нем возник крестный ход с чудотворной иконой Владимирской Божией Матери из Ростова в Ярославль. В тот же год в торжественной процессии обносились вокруг Рубленного города мощи святых князей Василия и Константина.

Арсений оставил по себе в Ростове глубокую память как святитель распорядительный, строгий, но вместе с тем и снисходительный. С нарушителями церковного благочестия обходился сурово, подвергая их тем строгим взысканиям, какие применялись всеми архиереями. Народная память, однако, такова, что Арсений был не столько суров, сколько справедлив — в местных сказаниях о нем («Летопись Ростовских архиереев») говорится, что «взыскателен и строг он был для тех, которые пренебрегали своими обязанностями»; к даровитым и ревностным всегда оказывал внимание, «с радостью и удовольствием смотрел на них»; утверждают, что он «был ко всем милостив», часто после богослужения «нищих наделял деньгами по вся воскресные и праздничные дни».

Будучи милостивым, Владыка, однако, всегда отстаивал свои архиерейские права, не давал в обиду другим своих подчиненных: и духовенство, и вотчинных церковных крестьян. Целостность его натуры сказывалась как в снисходительности к обездоленным, так и в неуступчивости там, где он замечал несправедливость. Против открытых противников закона и веры у него всегда вспыхивала необычайная энергия и гордое сознание властного защитника правды. Владыка последовательно и непреклонно боролся с административными и экономическими притеснениями со стороны светских властей.

Митрополит Арсений был выразителем недовольства всего духовенства, лишаемого своих прав. В Синоде ему нередко давали соответствующие поручения; в 1745 г. он принимал главное участие в составлении доклада новгородского митрополита Амвросия (Юшкевича) императрице Елизавете Петровне о необходимости лучшего устройства Церкви.

В мае 1742 г. митрополиту Арсению было поручено Святейшим Синодом рассмотреть книгу епископа Феофилакта (Лоп атинского) «Обличение неправды раскольнической» [2] и представить свое мнение о ней. В 1743 г. ввиду особенной необходимости возражений на «Поморские ответы» Святейший Синод торопит митрополита с подготовкой книги к напечатанию. В январе 1744 г. митрополит Арсений извещает Синод, что книга епископа Феофилакта исправлена и что он пишет свое «Дополнение» и представляет его начало на 18 листах. В своем обличении раскола митрополит Арсений пошел новой дорогой: тогда как епископ Феофилакт обращал все внимание на обрядовые разности, подающие повод и раскольникам и православным взаимно упрекать друг друга, Арсений говорит о существенных причинах уклонения раскольников и о ложности их положения. В сравнении с раскольническими «Ответами» сочинение Арсения отличается силой и основательностью доводов. В 1745 г. «Обличение неправды раскольнической» было издано. «Дополнение» было представлено в Святейший Синод под названием: «Дополненное обличение неправых и лжесловных ответов раскольнических, пустосвятами выгоцкими, пустынножителями именуемыми, честному иеромонаху Неофиту от святейшего правительствующего синода ради увещания к ним направленному, в 1723 году предложенных, — составленное благословением того ж святейшего правительствующего синода в нынешнем 1743 году». Но в Святейшем Синоде нашли необходимым сделать в книге «переправки» и для этого возвратили рукопись автору. «Дополнение» напечатано не было. Судя по тем местам рукописи, которые велено было поправить, можно предположить, что обличения митрополита Ростовского показались резкими, а меры к прекращению раскола — крутыми и несвоевременными. Сам митрополит Арсений в своей епархии по отношению к старообрядцам строго руководился «Духовным регламентом» и существующими гражданскими узаконениями. Такую же энергию и те же приемы митрополит Арсений проявил в борьбе с лютеранами; таким образом он одновременно вел борьбу с разными противниками Православия: и с фанатизмом раскольников, и с рационалистической пропагандой лютеранства. Характер его полемики показывает, что в борьбе у него выработалось и окрепло сознание иерарха, чуждающегося фанатического стояния за старое и вместе с тем не увлекающегося новыми неправославными веяниями.

Борьба с расколом показывала, как необходимо просвещение и для народа, и для духовенства. В первые годы своего управления митрополит Арсений убедился, что ростовцы были в таком невежестве, что их надо было едва ли не снова обращать в христианскую веру. Незадолго до прибытия Владыки в Ростов там была основана славяно-латинская грамматическая школа, где было введено преподавание богословия, греческого и еврейского языков. По распоряжению митрополита Арсения в 1747 г. она была переведена из Ростова в Ярославль, соединена с существовавшей ранее ярославской славяно-российской грамматической школой и преобразована епархиальную семинарию. Главное внимание при преподавании было обращено на усвоение учениками «Православного исповедания веры» и на то, чтобы внушить молодым людям благоговение перед великим служением пастыря.

Борьба митрополита Арсения с раскольниками и лютеранами увенчалась в 1752 году торжеством открытия мощей святителя Димитрия Ростовского.

В Ростове Владыку почитали за чрезвычайную аскетичность его жизни. При всей своей воздержанности он был хлебосолен; радушие и гостеприимство митрополита Ростовского отмечались неоднократно. Общительность владыки Арсения проявлялась в его обширной переписке. Служащие архиерейского дома знали, что Владыка прощает виноватых при первом же их желании повиниться.

Митрополит Арсений последовательно защищал интересы епархии против обычных в то время хищений и разорений со стороны местных помещиков и не боялся обличать даже таких высоких вельмож, как князь Репнин. За всех притесняемых помещиками духовных лиц Владыка заступался не только по жалости к ним, но принципиально отстаивая независимость церковного суда, церковного управления и имущественных прав Церкви. Столь же последовательно и строго он наказывал и за злоупотребления в собс твенном хозяйстве.

Несмотря на скудость епархиальной казны, Владыка начал на средства Церкви укреплять берег Волги в Ярославле и украшал город своими постройками. Ростовские храмы также были реставрированы и украшены.

Позиция митрополита Арсения постоянно вызывала неприязненное отношение к нему Синода, тем более что Владыка был сторонником восстановления патриаршества, о чем писал государыне, выставляя как дополнительный аргумент волю императора Петра, который высказывался за единоличное управление Церковью, хотя общее мнение этого не признавало. На многочисленные представления Владыки касательно общих и частных дел церковных Синод зачастую просто не отвечал. После кончины архиепископа Амвросия (Юшкевича) митрополит Арсений лишился покровительства в Синоде, получил выговор за свои «предерзостные представления» и попросился на покой, тем более что продолжал страдать от цинги. Синод поспешно уволил Владыку, но императрица с этим не согласилась, и он продолжал управлять Ростовской епархией.

После 1745 года отношения внешне смягчились; Владыка погрузился в епархиальное хозяйство, а Синод — в пререкания с обер-прокурором по поводу жалования своих членов. Но неприязнь к Ростовскому митрополиту оставалась прежней, а пренебрежение его заявлениями было таково, что без внимания оставили поначалу даже весть об открытии нетленных мощей святителя Димитрия Ростовского.

Наряду с враждебными владыке Арсению иерархами в Синоде были и те, кто относился к нему с открытой симпатией и просил его отстаивать интересы Церкви. Защищая церковные интересы, Владыка обращался и напрямую к императрице. С 1756 г. он имел большой вес при дворе как преемник новоявленного угодника, но враждебность Синода не угасала. Ни один из архиереев не получал от Синода столько выговоров, сколько Ростовский митрополит, который проводил принцип независимости церковного управления.



[1] Священномученик Арсений (Мацеевич) 1697 — +8 февраля 1772, прославлен в 2000 г. Память празднуется 28 февраля/12 марта.

[2] Книга была написана по поручению Святейшего Синода в 1723 году в возражение на «Поморские ответы» раскольников, данные на «Вопросы» иеромонаха Неофита, посланного к ним для собеседований.

Альфа и Омега. N31

Опубликовано на сайте Православие и современность

http://www.eparhia-saratov.ru/cgi-bin/print.cgi/txts/journal/articles/01church/20 070 314.html


Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика