 |
| Комсомольская правда | Дмитрий Стешин | 09.08.2007 |
Журналист «Комсомолки» побывал в Республике Саха (Якутия) и посмотрел, как там живут русские — «нетитульная» половина населения.
Памятник поверженному православию
Официально этот памятник посвящен 375-летию вхождения Якутии в состав Российской Федерации. Бронзовый мужик, сидящий верхом на бревне, — основатель Якутска Петр Бекетов, нареканий ни у кого не вызывает: рубит что-то у подножия грандиозного сооружения. Но дальше начинается самое интересное: фундамент памятника непростой — древнерусская церквушка. Вот только вместо куполов и положенного креста на нее водружен 20-метровый тотемный столб, сэргэ, увенчанный четырьмя конскими головами.По замыслу создателей памятник должен был наконец-то закрыть собой старинный Преображенский кафедральный собор, построенный на доминанте. В народе эта постмодернистская конструкция восторга не вызвала. Скорее наоборот. Писались коллективные письма в правительство и в Москву, и памятник то прекращали строить, то опять начинали — по принципу «собака лает, караван идет». И сейчас на стройплощадке кран неспешно тягал бетонные плиты — укреплял фундамент хамоватого сооружения. В Департаменте народов и федеративных отношений руководитель Афанасий Мигалкин посоветовал мне «не противопоставлять и не искать различия». И в утешение мне долго перечислял русские слова, заимствованные из тюркских языков. А по поводу шаманизма сказал как отрезал: «Нравится он кому или нет, но шаманизм есть, и я его запрещать не буду».
Я зашел на воскресную службу в Преображенский собор. Как и говорили мне, якутов и русских в храме было примерно поровну, и мнение о памятнике было, мягко говоря, любопытное: «Давайте выйдем за ограду храма, и я вам скажу все, что думаю, а здесь такие слова произносить нельзя».
В епархии дела духовные отказались комментировать наотрез. Как сообщил мне секретарь владыки Якутского: «Все-все уехали, вообще все, никого нет в епархии. Вы здесь до понедельника будете? Ну вот, все только в среду приедут». Позиция иерархов церкви в вопросах твердости и сбережения веры меня удивила в бог знает какой раз. Но Бог им судья. Ситуацию прояснил один из священнослужителей, правда, взяв с меня клятву о том, что я и на Страшном суде не открою его имени. По словам батюшки, владыке Зосиме постоянно напоминали об этом памятнике. Но он сказал просто: «Ничего страшного, пусть строят» — и на этом вообще закрыл обсуждение этой темы. Я удивился:
— Почему? Нельзя прощать врагам веры!
Батюшка смиренно ответил:
— Они уже наказаны своим безверием. Вы знаете, что бич северных народов — самоубийства? С недавних пор они вернулись в Якутию. Просто христианская вера такой грех не попускает, а в вере языческой в этом нет ничего страшного. Просто переходишь из одного мира в другой. Якутский народ во имя православия совершил множество духовных подвигов, как ни один другой. Так что и это пройдет. Уже проходит. Не прижились здесь неоязычники, это всем уже понятно.
Я удивился:
— Не прижились, но кто-то ставит везде сэргэ, этот памятник опять же в копеечку обойдется!
Батюшка махнул рукой в туманные дали. За спиной бронзового Ленина высился Дом правительства.
— Там поспрошай, и храни тебя Господь.
Незваный журналист
Удивительное дело, в июне мне раз десять звонили из Якутии — звали в гости, специальным чартером для журналистов, за счет правительства. Зазывали так настойчиво, что к пятому звонку стало ясно — ерунда какая-то творится в далекой Якутии. Точно. Министерства, департаменты и деканаты ушли в глухую оборону, и пару раз мне намекали: мол, приезжать надо, когда приглашают, а не болтаться по республике без спроса. На любой вопрос следовал ответ: «Мы с вами не будем разговаривать без распоряжения из администрации президента». Плюнув, я начал осваивать вертикаль власти явочным порядком.В Министерстве культуры, куда я заявился инкогнито и без вещей, царила легкая суета. Взад и вперед на вытянутых руках переносились какие-то здоровенные картонные макеты юрт и оленьи рога, бегали люди с папками. Наконец, в одном кабинете распахнулась дверь и кто-то звонко крикнул в коридор: «Ура! Минфин дал денег на фильм „Рождение шамана“!» Я пошел на гул голосов разделить радость с работниками культуры. Встретили меня неприветливо:
— Вы кто?
— Журналист «Комсомолки».
— Что вам угодно?
— Хочу поговорить о возрождении шаманизма, православии, духовности, национализме.
— Тут поговорили с одним… Как вы прошли в здание? Если вы не выйдете сейчас же, мы позвоним охране!
Я вышел, но не ушел. На лестнице меня догнал парень, Тускул Афанасьев, как он представился, из «Союза Саха Омук». Предложил поговорить откровенно. Мы выбрали коридор потише и подоконник пошире.
— Поймите, мы возрождаем нашу культуру, возвращаемся к ее истокам. Мы 400 лет назад совсем не добровольно приняли другую веру. Разумеется, это многим не нравится, но мы не взрываем и не убиваем ради возрождения, и что в этом плохого? Вот объясните, что вас там в России не устраивает?
— Скажу за себя. Меня лично не устраивает, что это делается навязчиво, без учета мнения иных верующих, коих в республике 80%. И мне непонятна конечная цель.
Тускул посмотрел на меня, как на душевнобольного ребенка:
— Народ саха уже ощущает себя нацией, но этого мало. Мы не хотим смотреть, у нас берут все ценное — нефть, алмазы, пушнину, а взамен сбрасывают всякий мусор — ссыльных и уголовников. Слышали выражение: «Якутия — зона без забора»?
По словам собеседника, они могли бы и сами прекрасно работать с Западом без посредничества России и российского же безбрежного воровства и колонизаторства. Хотел я напомнить своему собеседнику про разницу между «российским колонизаторством» и западным, рассказать про десять миллионов индейцев или тех же иракцев, которые сейчас в полный рост «сотрудничают с Западом напрямую». Но не стал. Как бы ни звучало это цинично, но такую разницу лучше постигать на практике. Правда, ни России, ни Якутии в этом случае на карте уже не будет.
Учение — свет или все-таки тьма?
В Якутский государственный университет я отправился, как метко выразились в Министерстве образования Республики Саха, «с уже сложившимся, предвзятым мнением». Мнение мне «сложил» злокозненный Госкомстат РФ, который знает все. Из скучных цифр вырисовывались любопытные факты. Например, 26% якутов старше 15 лет имеют высшее образование, а образованных русских лишь 14%. В Якутске мне не раз жаловались, что русскому невозможно поступить на бесплатное обучение в вуз. Клевета, уверяли меня в администрации президента, такой статистики никто не ведет! Однако по таблице N 10 Госкомстата «Население отдельных национальностей по источникам средств к существованию» 5127 якутов получают стипендию, а русских стипендиатов всего 271 человек…
И русским, и якутам не нравится, что фундаментом для тотемного столба будет православная часовня. Креста на этом сооружении не предусмотрено, только лошадиные головы.
Я битый час бродил по двум корпусам ЯГУ, и среди поступающих нашел только двух русских абитуриентов. Толстая и некрасивая отличница из Мирного говорить со мной не захотела по банальной причине: «Не хочу вылететь с первого курса». Зато со мной пообщался отец абитуриента из Нюрбы. В прошлом году у него поступала дочь-медалистка на таможенное дело. В приемной комиссии сказали, что мест нет, а потом неосмотрительно вывесили список с несколькими зачисленными.
Мой собеседник успел этот список сорвать. Скандал закончился тем, что дочери пришлось подавать документы в Воронежский университет. Ни Питер, ни Москву семья не потянула, а про поступление в якутские вузы можно было забыть. К поступлению сына готовились основательнее — он целый год учил якутский язык. На собеседовании очень удивились, поинтересовались национальностью и документы взяли.
В ректорате о национальной политике ЯГУ со мной говорить отказались, отправили обратно в Министерство образования, но, на мое счастье, со мной согласилась пообщаться Евгения Михайлова, вице-президент республики, чиновник с огромным педагогическим стажем. Разговор у нас получился странный — слепого с глухим.
— Вот мне только что прислали ответ из Госкомстата. В нем написано, что государственная статистика РФ не занимается такими вопросами. Поэтому утверждение, что якутов, получающих высшее образование, в два раза больше, чем русских, не имеет под собой основания.
— Хорошо, допустим, не занимается. Но я так и не понял, почему среди абитуриентов, поступающих в ЯГУ в этом году, я нашел всего двух русских ребят.
— Может быть, вы не в то время зашли?
— Я два или три раза заходил.
— Если вы увидели в университете двух якутов и одного русского, это не дает вам права утверждать, что только якуты поступают в университет.
Мы сами во всем виноваты
В последний день командировки я уехал за Лену, к настоящему якутскому казаку Руслану Хмелеву. Атаман восстанавливает не декоративно-городской, а самый настоящий казацкий курень Хатасский Наслег. Мы сидели на лавочке над почти что бездонным обрывом и смотрели, как в Лену садится солнце. Атаман говорил, я слушал:— Пассивность меня и убивает, и объясняет, почему мы, русские, находимся по всей империи в таком плачевном и жалком состоянии. Это Господь дает нам такие испытания, и мы расплачиваемся.
Здесь национализм идет сверху. Положение русских внизу в целом не самое плохое. То, что наверху кричат, мол, русские — завоеватели, это уровень трепа, не более. Говорил я тут с якутским националистом… (Атаман повел могучими плечами.) Умные люди всегда договорятся. Вот я его спрашиваю: сколько было якутов по первой ясачной переписи? Три тысячи пятьсот душ, а сейчас почти 500 тысяч. Разницу чуешь? Математическую? Вот ты стоишь передо мной. Якут, знаешь свой родной язык. У тебя есть культура — якутские художники и писатели, якутский театр и газеты… Какие мы тебе завоеватели, мы братья! Он подумал-подумал и говорит: ты прав! А эта легенда знаменитая… Якобы в середине 90-х какой-то якут кричал в автобусе: «Мы все с папками будем ходить, а вы с метлами!» Мало кто знает, какая концовка у этой легенды. Так вот старый якут так и сказал этому пассажиру: «Если они (русские. — Прим. авт.) отсюда уедут, тебе метелка не понадобится, ты забудешь, что это такое!» В общем, парень этот вышел на следующей остановке, стыдно ему стало. А все поехали дальше, в одном автобусе — и русские, и якуты.
КОМПЕТЕНТНО
Вячеслав ГЛАЗЫЧЕВ, член «Общественной палаты»:
Национальные республики — кормушка для местных кланов
Давняя мина сработала, как только в 1991 г. лопнули проржавевшие скрепы КПСС. Деструктивное прилагательное «титульный» было мгновенно подхвачено советской номенклатурой, занявшейся «национализацией» власти.
Укрепление России в путинский период пригасило этот энтузиазм, но он никуда не исчез. Подогреваемые из-за рубежа попытки раскрутить финно-угорский мотив «угнетенности», к счастью, не дали сколько-нибудь существенного результата. В Татарстане Шаймиеву удалось охладить наиболее горячие головы. Но казанский журналист яростно убеждал меня, что латиница гораздо лучше передает оттенки произношения татарских слов, чем кириллица! А у входа в мечеть в Набережных Челнах на вопрос, заданный по-русски, можно услышать: «Вы тут в гостях, говорите по-татарски!» Удалить ядовитые сорняки можно только одним способом — признать наконец, что есть только одна нация — Россия, в которой мирно сосуществуют и развиваются крупные и малочисленные этнокультурные общности.
Якутия президента Штырова стоит особняком, тенденция выдавливания неякутов из системы управления и системы высшего образования подтверждается немалым числом компетентных якутов по крови, осознающих себя и гражданами России.
Мало кто обращает внимание на факт, что практически вся прибыль от продажи алмазов возвращается в Якутию в виде субсидий из федерального бюджета, обеспечивая там наивысший уровень бюджетной обеспеченности на одного жителя — свыше 50 тыс. руб. в год (в соседней Магаданской области в два с половиной раза меньше). Все сливки с этого потока снимает местная семейно-клановая бюрократия. Теоретически есть путь искусственного, нажимного изменения ситуации, но он чреват неприятностями. Есть другой путь — вхождение на территорию агентов экономического развития, будь то госмонополии или частные корпорации, тесно сопряженные с общегосударственными интересами и в минимальной степени зависящие от локальных элит.
И есть основания полагать, что в ближайшие годы изменения пойдут именно этим путем. Тогда пережитки «минной» операции полуторавековой давности вроде нелепой практики заключения договоров между органическим целым и органическими его частями отомрут так же, как рано или поздно отмирают все пустые формы.
КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР
Заместитель начальника УФНС Республики Саха Никита Ли-Фу сообщил корреспонденту «КП», что регистрация «Русской общины» будет восстановлена в ближайшее время. Вместо «неправильного» ИНН, из-за которого организацию лишили статуса юридического лица, общине будет присвоен новый, «правильный». На вопрос, кто мог изменить ИНН общины, чиновник ответил: «Никто, это технический сбой».
