 |
| Православие.Ru | Михаил Дмитрук | 09.01.2008 |
400 лет на службе Отечеству
 |
| Фамильный крест-мощевик адмирала Нахимова |
Почему она решила отдать святыню, которую веками хранили в ее роду? Мы можем только догадываться об этом: праправнучка Нахимова и митрополит Питирим перешагнули порог вечности. Но об этой встрече Владыка рассказывал вице-президенту Фонда научного и делового сотрудничества МГУ Григорию Степановичу Соболеву. Перед смертью митрополит Питирим завещал эту святыню фонду, «чтобы она служила Отечеству». Вот что поведал мне вице-президент во время нашей встречи.
— По словам владыки, праправнучка адмирала (к сожалению, я не запомнил тогда ее имени) сказала: «Вы можете использовать нашу реликвию так, как считаете нужным: проводить церковно-патриотические программы или передать добрым людям». Она верила, что митрополит Питирим найдет достойное применение кресту Нахимова. И не ошиблась. Владыка сделал точную копию Креста и передал ее командованию тяжелого ракетного крейсера «Адмирал Нахимов». Это один из лучших боевых кораблей Российского флота,. Кроме того, было сделано 800 нательных крестов в полразмера оригинала для части личного состава ракетного крейсера.
Будучи председателем Попечительского Совета Фонда научного и делового сотрудничества, Владыка предложил нам организовать вручение копии этой святыни лучшим людям и коллективам Военно-морского флота России. Большой Нахимовский крест (в натуральную величину) — частям, подразделениям, кораблям, музеям, различным организациям, которые вносят достойный вклад в дело патриотического воспитания, укрепление православных традиций русского воинства, в укрепление обороноспособности нашей страны. А малые кресты (вполовину оригинала) вручали лучшим представителям этих коллективов. Мы проводили такие акции на местах или вызывали отличившихся в Москву и Санкт-Петербург. Например, Большой крест был вручен Музею Нахимовского училища, а малые — лучшим нахимовцам.
В течение трех лет торжественная церемония вручения креста проводилась на корабле, который стоит у пирса на Краснопресненской набережной Москвы-реки. Нахимовские кресты вручали адмиралам и офицерам Военно-морского флота, участвовавшим в Великой Отечественной войне. Каждый год крест получали до пяти человек, имевших непосредственное отношение к воинской службе. К сожалению, ветераны уходят от нас, но они передают святыню своим потомкам.
Позже эта акция была расширена. Нахимовского креста удостоились, скажем так, гражданские лица. Одним из первых политиков, кому Владыка вручил крест, был спикер Госдумы Геннадий Селезнев. Его получили директора нескольких судостроительных заводов за достойный вклад в укрепление обороноспособности. Это очень заслуженные люди, многие из них имели государственные награды, включая Ордена Ленина и Звезды Героев Социалистического Труда. Но, получая Крест Нахимова, они были до слез тронуты таким вниманием (и, быть может, пониманием того, что это уже будет их семейная реликвия).
— Ведь это не награда, — размышляет Григорий Соболев. — Это великий символ. Уникальность креста в том, что он является символом верности православным российским традициям. Если человек действительно им верен, то он готов нести свой жизненный крест подобно Иисусу Христу — трудиться, не жалея сил, терпеть лишения и муки в служении Богу и Отечеству, а если надо, «положить душу свою за други своя». Поэтому крестом не награждают, его вручают самым достойным — тем, кто способен его понести. На него возлагают большие надежды, он очень старается их оправдать. И завещает это служение своим потомкам.
Креста достойны не только моряки, но и многие другие люди, верные православным традициям в служении Отечеству, в укреплении обороноспособности. Объединившись с Клубом военачальников Российской Федерации, Фонд научного и делового сотрудничества проводит совместные акции и вручает крест Нахимова, казалось бы, не совсем подходящим структурам — таким, как Третий клинический военный госпиталь имени Вишневского. Ему передали крест, поскольку там построен храм святителя Луки (Войно-Ясенецкого), и этот коллектив действительно вносит большой вклад в укрепление обороноспособности нашей страны. Ведь здоровье солдат, офицеров, генералов и адмиралов — это очень важная часть обороноспособности. Вопреки расхожему мнению, что ее укрепляют только военные, в фонде и в Клубе военачальников считают, что не меньший вклад в это дело вносят те, кто укрепляет здоровье и дух армии и флота.
Наверное, лучшее место для креста Нахимова — в храме госпиталя. Очень хотелось бы, чтобы в него вложили мощи святых (копия креста, как и оригинал, разделяется на две части, между которыми можно поместить мощи). И тогда, по вере больных, Господь будет посылать им чудесные исцеления.
— Вы, наверное, согласитесь со мной, — говорит Григорий Степанович, — что защитников Отечества надо воспитывать с детства. А как их у нас воспитывают? На героях древних былин! Но среди нас есть современные герои. Были они и сто, и двести лет назад — великие патриоты, которые прославили Отечество. Они гораздо ближе к нам, чем былинные персонажи. Вот на этих исторических личностях и надо воспитывать наших детей. Адмирал Нахимов — лишь один пример того, как можно повернуть к отечественной истории воспитание подрастающего поколения. Жизненный подвиг великого флотоводца должен стать примером не только для курсантов Нахимовского училища. У него могли бы учиться очень многие.
Давайте же вспомним о том, каким был Павел Степанович Нахимов.
Отец морякам
Он родился 23 июня 1802 года. Дед будущего флотоводца Михайло Тимофеевич Нахимов происходил из ахтырских казаков, участвовал в знаменитых суворовских походах — Очаковском и Хотинском. Он много лет возглавлял Ахтырскую таможню и при выходе в отставку в 1757 году Указом императрицы Елизаветы Петровны был пожалован чином сотника «за безупречную службу и заслуги». С этого указа начинается дворянство Нахимовых.Отец будущего адмирала Степан Михайлович был секунд-майором во времена Екатерины Великой. Уйдя в отставку, он жил в небогатом имении Городок Смоленской губернии. Здесь и появился на свет Павел Степанович Нахимов.
У него было четыре брата и пять сестер. Все мальчики потом стали военными моряками. Младший брат Павла — Сергей закончил службу вице-адмиралом, директором Морского кадетского корпуса, в котором в юности обучались все пять братьев. Но Павел больше всех прославил свое имя.
Окончив кадетский корпус, он, один из лучших, был произведен в мичманы. В 1818 году на фрегате «Крейсер» Нахимов отправился в кругосветное плавание под командой адмирала Михаила Петровича Лазарева. Того самого Лазарева, который с Беллинсгаузеном открыл шестой континент. Нахимова он любил как сына и дал ему такую характеристику: «Чист душой и любит море». Вот как проявлялась в поступках эта чистота.
Во время кругосветки на пути к Сан-Франциско разразился шторм и за борт упал матрос. Фрегат шел полным ходом и сразу остановиться не смог, но Нахимов уже стремительно опускал за борт шлюпку. Увы, спасти несчастного не удалось, а шлюпку стало уносить шквалом от корабля. Лишь через четыре часа на палубу вытащили обессиливших спасателей.
Это было обычным делом для Русского флота, когда офицеры рисковали жизнью ради спасения рядовых. Так, в Средиземном море погиб, выручая матроса, ученик Лазарева мичман Домашенко. По инициативе Нахимова команда собрала деньги и поставила ему памятник.
Совсем по-другому вели себя английские моряки. Вот характерный случай из более близкого к нам времени. Когда в 1912 году тонул знаменитый «Титаник», офицеры проявляли чудеса «героизма», спасая… самых богатых пассажиров, не пропуская к шлюпкам тех, кто беднее, словно они не люди. Некоторые оправдывают такое поведение, называя его «признаком аристократизма"…До такой низости не опускались русские офицеры. Они жертвовали жизнью ради спасения братьев во Христе, независимо от их материального положения, что было признаком настоящего благородства. Бескорыстное служение Богу и Отечеству свидетельствовало об истинной христианской вере и духовном превосходстве русских моряков. Они побеждали вооруженных до зубов англичан, французов и «разных прочих шведов» силой духа.
После кругосветки, как лучшего из лучших, Нахимова попытаются определить в Гвардейский экипаж. Служба там считалась исключительно почетным и выгодным делом. Но Павел Степанович буквально умолил Лазарева избавить его от привилегии стать сухопутным моряком.
К тому времени лазаревцы сменили фрегат «Крейсер» на 74-пушечный линейный корабль «Азов» — настоящую плавучую крепость. С пяти утра до одиннадцати вечера Нахимов занимался переоборудованием корабля, после чего без сил падал в постель. Офицерам Гвардейского экипажа даже не снились такие труды. Но Павел Степанович был счастлив, что отказался от спокойной карьеры «сухопутной крысы» и может быть полезен на корабле. Старания Нахимова и его товарищей заметило командование: вооружение, снаряжение и организация службы на «Азове» были признаны образцовыми.
Летом 1827 года «Азов» в составе русской эскадры двинулся в Средиземное море. Рядом с Лазаревым были три будущих героя Севастополя, даты рождения и смерти которых почти совпадают, три будущих адмирала: Нахимов, Корнилов, Истомин.
8 октября 1827 года союзные эскадры (русская, английская, французская) блокировали Наваринскую бухту. Сражение началось очень странно: англичане, в нарушение договора, первыми двинулись вперед при загадочном молчании турецко-египетской артиллерии, вдвое более мощной, чем у союзников. Зато на русских обрушился шквал огня.
Что произошло, остается «загадкой» для историков. Но английский король на документе о награждении Мичмана Гарри Кодрингтона — сына адмирала, командовавшего эскадрой, сделал приписку: «Я посылаю ему ленту, хотя он достоин веревки». Как видим, уже тогда поведение английских аристократов не отличалось благородством. Они решили загребать жар руками русских моряков.
Линейный корабль «Азов» шел головным и был атакован шестью кораблями противника. На дно один за другим были пущены три турецких фрегата и корвет. Затем метким огнем подожжен и взорван 80-пушечный линейный корабль. Нахимов в этом бою командовал орудиями на баке и, не прекращая стрелять, потушил два пожара. Из 34 человек, сражавшихся под его началом, 17 выбыли из строя. Более опасного для наших моряков участка в Наваринском сражении просто не было. Как передавал потом Нахимов в письме другу, «казалось, весь ад разверзся перед нами! Не было места, куда бы не сыпались книппели, ядра и картечь». Но он чудесным образом остался жив и невредим. Недаром Павел Степанович носил на груди Крест-мощевик, доставшийся от предков. Его хранили вера в Бога, молитвы святых и праведников.
По общему признанию, корабль Лазарева был в сражении самым доблестным. «Азову», впервые на русском флоте, присвоили Георгиевский кормовой флаг. За храбрость Нахимов получил звание капитан-лейтенанта и Георгиевский крест.
А весной у берегов Греции был захвачен 20-пушечный турецкий корвет «Восточная звезда». Его переименовали в «Наварин» и отдали под команду Павла Степановича. Он трудился на нем, как говорится, 24 часа в сутки. В результате «Наварин» стал одним из лучших наших кораблей по внешнему виду и, главное, по сплоченности экипажа. Матросы поверили в своего командира, полюбили его. И не только за трудолюбие.
В то время, когда мордобой считался обычным явлением на флоте, Нахимов настойчиво требовал человеческого отношения к матросам. Он говорил офицерам: «Пора нам перестать себя считать помещиками, а матросов крепостными людьми. Матрос есть главный двигатель на военном корабле, а мы только пружины, которые на него действуют. Матрос управляет парусами, он же наводит орудия на неприятеля, матрос бросится на абордаж, ежели понадобится, все сделает матрос, ежели мы, начальники, не будем эгоистами, ежели не будем смотреть на службу, как на средство для удовлетворения своего честолюбия, а на подчиненных, как на ступень для собственного возвышения. Вот кого нам нужно возвышать, учить, возбуждать в них смелость и геройство, ежели мы не себялюбивы, а действительные слуги отечества… Вот это-то воспитание и составляет основную задачу нашей жизни; вот чему я посвятил себя, для чего тружусь неусыпно и, видимо, достигаю своей цели: матросы любят и понимают меня. Я этою привязанностью дорожу больше, чем отзывами чванных дворянчиков».
Кстати, Нахимов одним из первых предупреждал «западников» об опасности увлечении всем иностранным. Он говорил офицерам, что пренебрежение к русской культуре «для нашей службы чистая гибель… Понятно, что господа эти до такой степени отвыкают от всего русского, что глубоко презирают сближение со своими соотечественниками — простолюдинами. А вы думаете, что матрос не заметит этого? Заметит лучше, чем наш брат». И на такого матроса нельзя будет положиться в бою офицерам. Преклоняясь перед Западом (то есть перед противником) и презирая своих подчиненных, такие господа ставят под угрозу не только себя, но и общее дело — защиту Отечества.
А матросам Павел Степанович говорил: «Я с юных лет был постоянным свидетелем ваших трудов и готовности умереть по первому приказанию; мы сдружились давно, я горжусь вами с детства».
Такое отношение к подчиненным вызывало огромное уважение и искреннюю любовь к командиру. Моряки называли его «отцом-благодетелем». По примеру Нахимова, на корабле все трудились с воодушевлением, а в бою приходили на помощь товарищу и готовы были жертвовать собой, спасая других.
Сплоченность команды Павел Степанович считал важнее технической мощи корабля. Громадная сила таилась в людях, когда они строили отношения на взаимном уважении и соборных началах. Такой силы не было у противника, поэтому он терпел поражения, даже если имел большое преимущество в численности и вооружении.
Восхождение
По возвращении на Балтику Нахимов получил под начало новенький 52-пушечный фрегат «Паллада», который впоследствии всего на несколько месяцев пережил своего первого командира. Он, как всегда, вложил в корабль душу, сделал образцовым. Любоваться на него приходили и русские, и иностранные специалисты.Потом Нахимов стал командиром линейного корабля «Силистрия», на котором год за годом боролся с торговлей оружием и рабами. В результате живой товар непрерывно дорожал на стамбульских рынках. «До того дошло, — жаловались турки, — что простому человеку стало невозможно купить невольницу"…
Но вот настало время главных испытаний. В начале 50-х годов международная обстановка резко осложнилась. Из-за ошибок нашей дипломатии англичанам удалось возбудить в турках решимость драться с русскими. Князь Меньшиков, которого отправили в Константинополь договориться с османами, вел себя безобразно. Он рассорился с турками совершенно, хотя они готовы были идти на уступки. И сыграл свою страшную роль в развязывании Крымской войны.
Нам неизвестно, сделал он это преднамеренно или по невежеству. В любом случае результаты его деятельности были катастрофическими. Но, несмотря на это, он не был отстранен от дел. Более того, во время войны Меньшикова назначили главнокомандующим в Крыму. И опять непонятно, на кого работал князь: на Россию или Англию с ее союзниками?
Как бы то ни было, его деятельность нельзя назвать служением Богу и Отечеству. Например, гонцу архиепископа Херсонского Иннокентия (Борисова), приславшего чудотворный образ Касперовской Божией Матери, Меньшиков заявил: «Передай архиепископу, что он напрасно беспокоил Царицу Небесную — мы и без Нее обойдемся». И подобных случаев известно много. Все это было очень похоже на предательство в верхах, которое весьма напоминает наше время.
После начала турецкой кампании положение Черноморского флота оказалось очень трудным. С одной стороны, нужно было защищать от турок Кавказ, с другой — всякий решительный шаг мог спровоцировать наших европейских недоброжелателей.
Но терпению пришел конец 16 октября 1853 года, когда пять тысяч турок захватили русский пост Святой Николай. Его отряд погиб в неравном бою. Башибузуки распяли таможенного чиновника и упражнялись в стрельбе по нему. Священнику отпилили голову, лекарь умер под пытками. У одной беременной женщины вырезали из утробы ребенка и на глазах еще живой матери рассекли его на куски.
Получив эту страшную весть, корабли вице-адмирала Нахимова вышли на крейсирование между Сухуми и той частью турецкого побережья, где главной гаванью был Синоп. Узнав, что в бухте этого города стоит эскадра, готовящая очередной десант на российское побережье, Павел Степанович решил блокировать ее и атаковать. Это было очень рискованно, но Нахимов не мог допустить новые зверства турок.
Он пошел в бой на головном корабле «Императрица Мария», который враг встретил шквальным огнем. Встав на якорь, русские начали дуэль с турецким флагманом «Ауни-Аллах», через полчаса он загорелся и выбросился на берег. Пришел черед следующего судна — «Фазли-Аллах"…
Много лет Русский флот мечтал об этой встрече. В 1828 году наш фрегат «Рафаил» неожиданно столкнулся с османской эскадрой в 19 вымпелов и спустил флаг. Это был небывалый позор. Капитану царь запретил потом жениться, чтобы он не произвел на свет трусливого потомства. Было решено «предать фрегат «Рафаил» огню как недостойному носить русский флаг"…
Через четверть века Нахимов и его богатыри славной победой смыли позор Русского флота. И отомстили туркам за соотечественников, зверски замученных на посту Святой Николай. Очень символичной была гибель разгромленного «Фазли-Аллаха» («Данного Богом»): он выбросился на берег и сгорел в адском пламени взрывающегося пороха.
В Синопском бою было уничтожено 13 кораблей (вся турецкая эскадра состояла из 14 кораблей, но один из них трусливо сбежал из сражения). Из 4500 человек экипажа 3200 было убито и ранено. Много турок попало в плен, в том числе начальник эскадры вице-адмирал Осман-паша. Часть пленных, в основном раненых, свезли на берег, что вызвало благодарность турок.
А русская эскадра не потеряла ни одного корабля. Убитых (38 человек) и раненых (235) у нас оказалось… в 12 раз меньше, чем у турок!
«Такого совершенного истребления и в такое короткое время никогда еще не было», — вынуждена была признать английская «Таймс». Но как стало возможным такое после четверти века позора Русского флота? Трудно объяснить рационально эту великую победу. В представлении многих соотечественников она стала чудом Божиим.
Не меньшим чудом было возвращение эскадры-победительницы при сильнейшем шторме. Адмирал Корнилов называл переход от Синопа до Севастополя второй победой эскадры Нахимова.
Однако Павел Степанович не любил вспоминать об этих победах. Он винил себя в том, что Синопский бой стал прелюдией к осаде Севастополя. Европейские газеты захлебывались в истерике. Вступление в войну Англии и Франции стало неизбежным. Парижский архиепископ Сибур призвал католиков к крестовому походу против православия, назвав турок-мусульман добрыми помощниками в этом деле…
«С нами Бог, и сам Нахимов с нами, он не даст нам, братцы, потонуть!» — пели черноморские матросы во время обороны Севастополя. И в этих простых словах была великая правда.
Склад души и образ жизни Павла Степановича был похож на монашеский. Он сам не женился и многим офицерам своим не советовал. А его уважение и любовь к простым морякам, самоотверженное служение Богу и Отечеству были в лучших евангельских традициях.
Все свое жалование Нахимов раздавал, помогая отставным морякам, вдовам и сиротам матросов. Когда не хватало, брал взаймы в счет будущей зарплаты и не вылезал из долгов. То же советовал делать офицерам, недоуменно вопрошая — на что им деньги: в карты играть да вино пить? Лучше помочь бедным. Но больше слов убеждали дела Павла Степановича.
В отличие от князя Меньшикова, Нахимов с благоговением, как священную хоругвь, принял образ святителя Митрофания Воронежского. Его прислал в помощь севастопольцам святитель Игнатий Брянчанинов. И по молитвам святых, Бог помогал героям в главном деле — спасении души для жизни вечной. Они совершали великие подвиги, но победить захватчиков никак не могли.
Шаг в бессмертие
Превосходство врага было настолько многократным, что никаких надежд на победу в море не было. Поэтому затопили корабли эскадры, перегородив бухту, а около двух тысяч пушек перенесли на сушу для обороны города. 16 тысяч матросов были посланы на бастионы (к концу обороны в живых осталось всего 800 человек).Наши противники не ожидали, что встретят здесь серьезное сопротивление. Не рассчитывал на это и главнокомандующий агент влияния — князь Меньшиков, уверявший министра Долгорукого, что город не имеет стратегического значения. Поэтому оборона Севастополя стала каким-то личным делом моряков и гарнизона во главе с адмиралами Корниловым, Нахимовым, Истоминым, инженером Тотлебеном, архиепископом Иннокентием (Борисовым), военным хирургом Пироговым и другими выдающимися людьми. В результате предательства наверху защитники города оказались брошенными на произвол судьбы (как это напоминает наше время!). Это был воистину собор мучеников, которые почти все отдали жизнь за веру и Отечество.
Незадолго перед тем адмирал Корнилов написал короткий приказ: «Братцы, царь рассчитывает на вас. Мы защищаем Севастополь. О сдаче не может быть и речи. Отступления не будет. Кто прикажет отступать, того колите. Я прикажу отступать — заколите и меня». Но он погиб в первый же день обороны. Его последние слова: «Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна. Благослови, Господи, Россию и государя, спаси Севастополь и флот».
Тогда оборону возглавил Нахимов. Он работал на износ, спал, где придется, отдав квартиру раненым. Бесчисленные контузии, еда от случая к случаю привели к тому, что Павел Степанович страдал болями в желудке, рвотой, головокружением и даже терял сознание. Но чем больше он истаивал телесно, тем в большей степени становился душой обороны.
В марте Николай I пожаловал Нахимова за боевые отличия чином адмирала. В мае его наградили пожизненной арендой, но Павел Степанович сказал: «На что мне она? Лучше бы мне бомб прислали"…
349 дней продолжалась героическая оборона города. Он стал камнем, забытым строителями, который лег во главу угла. Нам внушают, что русские потерпели поражение в Крымской войне, а на самом деле в ней не было победителей. Грандиозные планы англичан и французов рассыпались в прах. Обе стороны понесли чудовищные потери.
Но оборона Севастополя стала колоссальной духовной победой русских людей, в которой будут черпать силы многие поколения защитников нашего Отечества.
Казалось бы, недавно мы навсегда потеряли этот город русской славы после предательства политиканов, которые, по инициативе коммунистов, протащили через Госдуму закон о передаче Крыма Украине, то есть фактически отдали полуостров Западу. Но напрасно радуются наши враги, что сбывается их вековая мечта: они отсекли Крым от России, а скоро и от южных морей ее оттеснят. Им никогда не удастся отсечь от памяти народа великие подвиги адмирала Нахимова и других героев, проливших кровь на этой земле. А каждое новое предательство будет только усиливать праведный гнев освободителей Крыма.
…Незадолго перед смертью Нахимов написал завещание офицерам Русского флота, в котором были и такие слова:
«Чем больше нас здесь останется, тем больше будет слава Севастополя. И скажут русские люди: на что же мы способны, ежели вся Европа одного города у горсти наших воинов не могла взять?».
Эти слова оказались пророческими. Потомки защитников города совершили великие подвиги, весь мир спасли от порабощения во многом потому, что имели в душе надежную опору — краеугольный камень Севастополя. И когда-нибудь они обязательно вернут России Крым.
…28 июня 1855 года Нахимов в который раз поднялся на Малахов курган, где погибли его друзья — адмиралы Корнилов и Истомин. Высокая фигура в золотых адмиральских эполетах являлась мишенью для неприятельских стрелков. Сколько раз он так рисковал, бывало, матросы, не выдержав, хватали его и уводили.
Некоторые упрекают Нахимова в том, что он искал смерти, появляясь на самых опасных участках с адмиральскими эполетами на плечах. Но Павел Степанович поступал так всегда. Он был уверен: если бойцы увидят, что их командир ничего не боится, то и сами бояться не станут. Это был образец его военной педагогики.
Он вверил себя Богу, Который много раз спасал его от смерти. Но 28 июня срок жизни Павла Степановича истек. Адмирал поднялся на банкет бруствера и стал смотреть в подзорную трубу в сторону противника, хотя его просили не делать этого: огонь был сильнейший, вокруг свистели пули. Но он не мог поступить иначе, когда все взоры были обращены на него.
Нахимов поднялся на бруствер — взошел на свою Голгофу. После этого он пошатнулся и упал. Пуля пробила ему голову. Но она попала не в лоб, а в висок, будто стреляли из нашего окопа. Неужели и здесь не обошлось без предательства; для восхождения на Крест опять понадобился Иуда Искариот?
Павел Степанович скончался через два дня (12 июля по новому стилю), не приходя в сознание. И был погребен под центральной частью Владимирского собора. В гробу Нахимова осеняли два адмиральских флага и третий — изодранный ядрами кормовой флаг линейного корабля «Императрица Мария», флагмана Синопской победы. Нахимов лег в одном склепе со своим учителем Лазаревым и его любимыми учениками — Корниловым и Истоминым. Они взошли на Небеса из того самого места, где принял когда-то крещение святой князь Владимир, где родилась Святая Русь.
…Очень трудно выразить словами, какое значение имеет для потомков славная жизнь и славная смерть Адмирала Нахимова. Легче это объяснить на конкретном примере. В 1942-м году, когда враги снова штурмовали Севастополь, один снаряд попал в музей и в клочья разорвал мундир Павла Степановича. Тогда моряки разобрали эти тряпицы и, прикрепив их к бушлатам, со словами «мы нахимовские» пошли в последний бой. И после своей гибели они показали Богу эту святыню.
Подобное значение имеет и Крест Нахимова, вручаемый в наше время лучшим морякам, на которых надеется вся страна. Надеется, что они оправдают это доверие, будут достойными памяти великого флотоводца, продолжателями его трудов и подвигов. И через них получат жизнь вечную в Царстве Небесном.
Но проще и, наверное, лучше всех об этом сказали моряки, сложившие песню о любимом командире:
«С нами Бог, и сам Нахимов с нами, он не даст нам, братцы, потонуть!»
С нами Бог
Узнав все это об адмирале Нахимове из биографических материалов, хочется о многом расспросить хранителя его памяти — доктора экономики, кандидата политических наук, вице-президента Фонда научного и делового сотрудничества МГУ Григория Соболева. Я начал с вопроса, который больше всего меня волнует.— Перечитывая документальные рассказы о великом русском флотоводце, поражаешься, насколько они современно звучат. И очень странно, что о нем сейчас не говорят во всеуслышание. С другой стороны, нельзя не заметить, что многие рассказы написаны как житие святого. И главное даже не форма, а содержание этих повествований. По образу жизни и складу души Павел Нахимов очень похож на великих защитников Отечества: учеников преподобного Сергия Радонежского святых преподобномучеников Александра Пересвета и Андрея Осляби, святых благоверных князей Александра Невского и Димитрия Донского, святого праведного воина Федора Ушакова. Любовь к Богу и ближнему у Павла Степановича не знала границ. Во время сражений он чудесным образам оставался живым и невредимым в самых опасных местах. Его потрясающие победы над превосходящим противником невозможно объяснить рационально, это настоящее чудо Божие. О многом говорит и фамильный Крест-мощевик, который носил на груди флотоводец. Похоже, что он действительно был праведным воином, которого, подобно Федору Ушакову, когда-нибудь прославит в лике святых Русская Православная Церковь. Поэтому очень хочется узнать: а вам каким видится образ Павла Нахимова?
— Я не знаю, в каком поколении появился этот Крест в роду флотоводца. Но то, что этот человек был воспитан в духе русских православных традиций, лучших традиций русского воинства, могу сказать однозначно. Это был истинный патриот России. И вы абсолютно правы в том, что Нахимов несколько забыт, хотя вклад его совершенно уникален. Могу сказать, что он одержал не меньше побед, чем Федор Ушаков, и победы эти были более значимы для Русского флота.
Почему нет популяризации? Сложно сказать. Может, наша задача — начать это дело? И на примере адмирала Нахимова показать, какими были настоящие русские патриоты. Показать не былинного Илью Муромца, а героя наших дней.
Павел Нахимов погиб с фамильным Крестом на груди, в котором были мощи святых. Не каждый мирянин решится носить такой крест, который бывает у священнослужителей. Это ношение святыни говорит о многом. Павел Степанович был настоящим православным русским человеком. Его жизнь на флоте была не карьерой, а служением Богу и Отечеству. И Господь ему помогал: любое дело у него получалось наилучшим образом, он прославил Русский флот великими победами и в кратчайшие сроки прошел по служебной лестнице благодаря своему таланту, трудолюбию, бесстрашию, горячему желанию служить России.
— В Синопской битве силы противников были примерно равные, но эскадра Нахимова наголову разгромила противника. Его потери оказались во много раз больше, чем у русских. И такое случалось в каждом сражении, в котором участвовал Нахимов. Трудно объяснить его постоянный успех случайным совпадением благоприятных обстоятельств. Такие блистательные победы возможны только с Божией помощью?
— Я не смею рассуждать об этом, не будучи богословом и священнослужителем. Могу лишь сказать, что Господь ему дал великий талант флотоводца. Благодаря этому Нахимов смог рассредоточить корабли в Синопской бухте так, что они закрыли вход в нее и могли вести прямую стрельбу по турецким кораблям. Во всех битвах он удивительным образом соединял сушу и море, которые становились «союзниками» русских. Это искусство Нахимова еще долго будут изучать в военно-морских академиях. Хотя в его удивительных операциях очень трудно выделить то рациональное звено, которое обеспечило победу. Здесь действительно есть много иррационального, что познается не наукой, а религией.
— Он всегда приходил на помощь простым морякам, спасал их, рискуя жизнью. Относился к ним с уважением, никогда их не бил, воспитывал не нравоучениями, а личным примером. Их ответная любовь к командиру была очень велика. Они готовы были жизнь за него отдать. Наверное, этим во многом объясняются удивительные победы над противником, у которого не было такой христианской любви?
— Не зря моряки называли Нахимова отцом-благодетелем, несмотря на его молодость. Он личным примером вдохновлял их на самопожертвование, без которого немыслима победа в неравном бою. И здесь можно провести параллель с нашим временем. Помните, Николай Расторгуев поет песню «Батяня-комбат»? В ней рассказывается о реальном герое, который «никогда не прятался за спины ребят», всегда был впереди других. Именно таким командиром был Нахимов.
Вы понимаете, к сожалению, бытует мнение: чем выше у человека образование, тем больше его грамотность и культура. Но я не склонен принимать это за чистую монету. Мои поездки по миру и встречи с людьми показывают совершенно другую картину: абсолютно безграмотные люди порой имели высочайшую культуру. Некоторые из них были поистине просвещенными светом христианской веры, образованными в правильном понимании этого слова (прошли «образование души»). И все они были очень воспитанными людьми.
Скорее всего, в основе образования и культуры каждого человека лежит его воспитание. Например, адмирал Нахимов родился в такой семье, в которой ему с детства были привиты чувства любви, уважения, заботы, достоинства, патриотизма.
Даже в советское время, когда нельзя было открыто говорить о вере в Бога, для многих людей лучшей культурой, лучшей идеологией было православие. В том числе — для Василия Ивановича Чапаева, отношение к которому, быть может, неоднозначно. Православное воспитание позволило ему стать человеком высокой образованности и культуры, хотя он не учился в университетах.
Да покажите мне хоть одного полководца, который бы не верил в Бога!
— Именно вера позволяет полководцу побеждать чудесным образом более сильного противника?
— Несомненно. Как в Великую Отечественную спасали Москву и Ленинград? Ведь кому-то пришла в голову мысль облететь их с чудотворными иконами…
— В последние годы ведется спор о нерусском происхождении Нахимова. Сторонники и противники этой идеи горячо доказывают свою точку зрения. Но может ли что-то изменить в светлой памяти о Павле Степановиче его происхождение?
— Лично мне все равно, кем был по крови Павел Нахимов — хоть индусом. И наш Фонд научного и делового сотрудничества МГУ не отдает предпочтения какой-то одной национальности. Ведь Россия много веков была многонациональной страной, где одинаково уважались все народы. Это тоже наша традиция.
Поэтому Крест Нахимова мы вручаем не только русскими и православным, но и представителям любой национальности и даже другой веры, «которые свято чтят традиции русского православия». Такую запись мы сделали в нашем уставе принципиально. Например, в России много веков проживали немцы по происхождению. Они давно обрусели и во время Великой Отечественной войны одерживали победы над фашистами. Разве мы имеем право не вручать Крест Нахимова лучшим из этих воинов? Или отказывать в этом мусульманам, которые прославили советское оружие и с великим уважением относятся к православным традициям?
Я не делаю градацию: к какой нации ты принадлежишь? Но я делаю градацию: как ты относишься к России, как защищаешь ее устои, проводишь в жизнь те традиции, которые были уставлены нашими предками, поддерживаешь их, укрепляешь, развиваешь? А какую веру ты носишь в сердце — это твое лично дело.
— Вернемся к нашим героям. Не кажется ли вам, что есть много общего у Нахимова и Суворова"? Оба полководца вели аскетический образ жизни, воспитывали подчиненных на личном примере честности, трудолюбия, храбрости, любви к Богу и Отечеству. Каждый из них очень заботился о простых солдатах (матросах). Они очень любили своего командира и называли его Отцом. Для них командир заменял не только родителя, но и духовного Отца…
— Я согласен с вами. Когда изучаешь жизнь Нахимова, все время возникает аналогия с Суворовым. Оба они были глубоко верующими людьми, которые с Божией помощью стали великими полководцами, одержали многие победы, прославили Отечество.
Суворов всегда возил с собой родительскую икону, а Нахимов носил на груди фамильный Крест. Все это — символы веры, помогавшие не свернуть с пути, на который они были наставлены с детства.
Так было всегда в нашем Отечестве. И сегодня трудно говорить о патриоте России, который не является православным человеком. Только верующий человек имеет в душе опору, которая позволяет ему стать защитником Отечества, героем, способным на самопожертвование. И только с Божией помощью он может одерживать великие победы.
Почему иностранцы не стесняются везде писать «Бог с нами»: от бляхи ремня до доллара? А в России часто стесняются даже говорить о Боге. Многие до сих пор живут по «моральному кодексу строителей коммунизма». Но ведь он построен на заповедях, взятых из Евангелия и посланий апостолов!
Давайте же отбросим этот ложный стыд. Вслед за Суворовым и Нахимовым будем идти на битву со словами: «С нами Бог!». Тогда мы победим любого врага. И возродим Россию.
