Храм на Сенной

У площадей тоже бывают судьбы. Иногда, если повезет, — вполне благополучные и ровные. Но вообще-то, площади, как и люди, переживают в своей жизни всякие моменты. Славы, блеска, величия. Моменты трагедий тоже… Такова судьба Сенной. Что ни век — то очередной вираж. И в сегодняшнем облике старейшей петербургской площади точка, скорее всего, далеко не поставлена. Во всяком случае интереснейшие работы, выполненные в «Архитектурно-проектной мастерской Солодовникова», обещают в судьбе Сенной площади новый поворот.

…Сенная — почти ровесница города. Появилась на своем месте не случайно, а в результате огромной творческой и кропотливой работы, которую в свое время провела Комиссия о Санкт-Петербургском строении под руководством замечательного русского архитектора-градостроителя Петра Михайловича Еропкина.

Еропкин с коллегами фактически создал первый профессиональный генеральный план Петербурга, датированный 1753 годом. Это был детальный эскиз города — города, который еще только предстояло построить. На плане были расставлены градостроительные акценты, обозначались магистрали, площади, решались транспортные проблемы… Работа была выполнена настолько качественно, что весь ХVIII век — еще много лет после казни Петра Еропкина (по политическим мотивам как участника антибироновской оппозиции) и последовавшим за этим роспуском комиссии — город строился по этому плану.

А он, план, отводил Сенной площади замечательную роль.

Представьте. Садовая улица, рабочая и торговая магистраль. Покровская площадь, ныне носящая имя Тургенева. Сенная, в то время Конная, площадь. И на обеих площадях — по храму. Как необходимые градостроительные доминанты. Позже, по замыслу Карла Росси, Садовая улица получила третью в этом ряду доминанту — Инженерный замок со шпилем храма.

К слову, аналогичным образом разбит на отрезки Невский проспект: Адмиралтейство — башня Городской думы — башня Московского вокзала. И этот ритм принят специалистами за эталон градостроительного искусства.

Как видим, строители Петербурга самым серьезным образом продумывали расстановку доминант. И потому, подчеркнем еще раз, совсем не случайно, а в точном соответствии с правилами градостроительного искусства, на Сенной площади появилась доминанта — первый на этом месте храм.

Сначала это была деревянная церковь Сретения Господня, выросшая в 1740-х годах и вскоре разобранная.

А с 1753 по 1765 гг. почти на том же месте, чуть в сторону, строился каменный храм Успения Пресвятой Богородицы. Это именно его, дожившего до середины ХХ века, помнят многие петербуржцы, именно его изображали десятки художников столицы.

Возводилась церковь по тем временам долго, около 12 лет. На средства известного откупщика и промышленника Саввы Яковлевича Яковлева. Барочная архитектура храма была настолько совершенной, что авторство долгое время приписывалось Бартоломео Растрелли. Однако сегодня точно установлено, что строил церковь замечательный русский зодчий Андрей Васильевич Квасов.

Первоначальный облик храма заметно отличался от того, что дошел до середины прошлого столетия. Построили его легким, воздушным. С колокольней в виде мачты корабля. При этом церковь была лишь главной частью композиции площади. Помните павильон с портиком, что сегодня стоит, непонятно по какой причине, боком к Садовой улице? Это бывшее здание Гауптвахты приходилось «родным братом» первому ярусу церковной колокольни. Они зеркально отражали друг друга и, будучи повернутыми к оси Садовой под углом в 45 градусов, создавали «приглашающий» эффект.

Эта композиция, уникальная в градостроении того времени, не была прихотью своих создателей. Она выполняла очень конкретную задачу. Дело в том, что Сенная площадь стала первым местом в городе, куда приезжали путешественники со стороны Московской дороги, и первыми главными «воротами» Петербурга.

К слову, этой дорогой возвращалась в Петербург после коронации в Москве Екатерина Великая. И ее встречала звоном колокольня, а затем в еще не достроенном храме — третий ярус и купола стояли в лесах — был отслужен молебен с участием императрицы…

С учетом доминанты строились и здания вокруг. Архитектор Беретти блестяще завершил противоположную сторону площади, построив ансамбль из двух зданий. (Одно из них — то, в котором долгое время располагался магазин «Океан», — сохранило близкий к первоначальному облик. Другое находится по другую сторону Садовой, но оно заметно изменилось после надстройки до пятого этажа.)

Таким образом, отталкиваясь от храма, рос классический Петербург — на Сенной площади, на Садовой и других улицах, отходящих от нее. Храм стал органичной частью классического Петербурга… Вот почему, когда сегодня заходит речь о восстановлении Сенной, многие архитекторы-реставраторы считают целесообразным воссоздание всего целостного ансамбля, а не частей или фрагментов.

Именно такой подход предлагает Д. А. Бутырин («Архитектурно-проектная мастерская Солодовникова» совместно с институтом «Торгпроект»). А начать, по убеждению Дмитрия Александровича, следует, конечно же, с доминанты, которая «держала» не только площадь, но и значительную часть города, — с храма Успения Пресвятой Богородицы.

— Воссоздавать церковь следует в ее первоначальном виде, без «утяжеляющих» фасад пристроек, которые появились в более поздние времена, в том числе в начале ХХ века, — говорит Дмитрий Бутырин. — И мы в состоянии сегодня это сделать, причем с большой долей точности! В отличие от множества других погибших построек, Спас-на-Сенной прекрасно сохранен в обмерных чертежах и фотоснимках. Их накануне разрушения храма в 1961 году выполнили с помощью студентов двое энтузиастов — в то время аспиранты Инженерно-строительного института, а впоследствии историк архитектуры Юрий Денисов и профессор Владимир Смирнов.
По замыслу архитектора-реставратора Д. А. Бутырина, храм предполагается воссоздать точно на старом месте, с максимальным приближением к первоначальному виду и в той же строительной технике и материалах.

А начать есть смысл с возведения западной части церкви — колокольни с помещениями притвора. Эти строения встанут рядом с нынешним вестибюлем станции метро «Сенная площадь». А после завершения его планирующейся реконструкции станет возможным и полное воссоздание храма.

Интересно, что даже одно только воссоздание колокольни сразу решит очень большую архитектурную задачу — позволит восстановить композицию площади, ее знаменитые «приглашающие» пропилеи — торжественный въезд в город, образовываемый портиком западного фасада храма и сохранившимся зданием Гауптвахты.

У автора проекта воссоздания храма есть планы относительно того, что именно разместить в первом этаже колокольни, но, по большому счету, это должен решить будущий настоятель церкви. Вместе с тем есть идея, касающаяся абсолютно всех петербуржцев и гостей города. На верхние ярусы колокольни, кроме традиционной лестницы, протянуть лифт. Люди, выполнявшие обмеры храма накануне его разрушения, рассказывают, что с колокольни открывался потрясающий вид на город. И создание смотровой площадки может стать источником средств на реставрацию.

…Когда в 1961 году Спас-на-Сенной был взорван, площадь, с архитектурной точки зрения, превратилась в асфальтовую пустыню. И специалисты мучительно искали выход из этой градостроительной ловушки. Они искали доминанту.

В строительно-архитектурном журнале 1939 года (уже тогда, по всей видимости, принципиально был решен вопрос о сносе храма Успения Пресвятой Богородицы), помещены рисунки Сенной площади после предполагавшейся тогда реконструкции. На одном эскизе на месте храма еще зияет пустота, а на другом уже найдено решение — красуется кинотеатр.

В третьей четверти ХХ столетия возникли планы соорудить на месте церкви аэровокзал. Не получилось.

Установка Башни мира, вызвавшая неоднозначную реакцию как специалистов, так и горожан, также не решила проблему главной доминанты.

— А знаете, самое простое решение и есть самое разумное, — убежден Дмитрий Бутырин. — Последовать градостроительной логике отцов-основателей Петербурга и восстановить храм! Кстати, такой подход разделяют и многие горожане. Еще в 1980-е годы инициативная группа собрала 17 тысяч подписей в поддержку воссоздания церкви на Сенной.

В самом деле… Эта мысль так проста и очевидна, что, в общем-то, и добавить тут нечего.