ФОТОЛЕТОПИСЬ МОСКОВСКОГО ВРАЧА

«Московский журнал» в N 12 за 2000 год уже рассказывал об известном в дореволюционной Москве педиатре Сергее Ивановиче Веревкине (1860−1927). Прекрасный специалист, человек высокой культуры, он, кроме всего прочего, страстно увлекался фотографированием. В семье его потомков хранятся 15 альбомов со снимками, сделанными с 1898 по 1917 год, — своеобразная фотолетопись того времени.
Вот старая Москва — улицы, храмы, особняки, доходные дома: многое из этого давно исчезло. Вот торжественное открытие памятника Гоголю 26 апреля 1909 года. Вот московское наводнение 1908 года. Вот дом Льва Толстого, детей которого лечил Сергей Иванович. А вот 1905 год — восстание, баррикады, полуразрушенные здания.
Вот члены семьи Сергея Ивановича Веревкина — его жена Мария Васильевна и их четверо детей (пятый, Евгений, умер ребенком). Как увидим ниже, за каждым из них — целая история, длинная череда лиц, простых и знаменитых.
Старший сын, Иван Сергеевич (1889−1919), — человек большого ума и таланта, подающий надежды молодой философ, по воспоминаниям родни, блестящий оратор и остроумнейший собеседник. В 1914 году добровольцем отправился на фронт, несмотря на протесты врачей: у него определили туберкулез. В результате болезнь перешла в тяжелую форму, и вскоре Иван Сергеевич умер, так и не успев полностью реализовать своих способностей.
Наталия Сергеевна — старшая сестра: красивая, статная, с серьезным и умным взглядом больших карих глаз. Она была ученым-микробиологом, знала несколько языков, обладала недюжинными художественными дарованиями. Во время первой мировой войны стала фронтовой сестрой милосердия. Брак ее с первым мужем А. А. Мануйловым (о котором чуть ниже) не сложился — супруги вскоре расстались. Настоящая любовь встретилась позже: Наталия Сергеевна вышла за военного министра Временного правительства Александра Ивановича Верховского, впоследствии расстрелянного как «враг народа». Наталию Сергеевну — «члена семьи врага народа» — тоже арестовали, она прошла через ГУЛАГ, выжила и продолжала свою научную и творческую деятельность до глубокой старости.
Младший брат, Сергей Сергеевич Всревкин (1895-?), погиб в лагерях. На семейных фотографиях это веселый, жизнерадостный, озорной мальчик. Он всегда рядом с сестрой Марианной, неизменной подругой и заводилой во всех детских играх.
У Марианны Сергеевны (1896−1980) волевое решительное лицо, смелый и твердый взгляд. На снимках, сделанных в смоленском имении Крюково, можно увидеть ее и за жнейкой, и за плугом: дворянская барышня Веревкина работала в поле не хуже любой крестьянки. Она тоже была сестрой милосердия в первую мировую войну, пережила революцию, гибель мужа (В. Н. Рачинского), нужду и лишения; впоследствии написала книгу воспоминаний.
За всеми этими людьми, повторяем, встают из прошлого очень весомые «лирико-эпические» сюжеты. Вот лишь некоторые из них.
Веревкины и Мануйловы
На фотографии, датированной 1 июня 1908 года, — Наталия Сергеевна с отцом и со своим первым мужем А. А. Мануйловым в его подмосковном имении Рыжкове. Александр Александрович Мануйлов (1888−1956) -сын Александра Аполлоновича Мануйлова (1861−1929), экономиста и общественного деятеля, члена партии кадетов, редактора «Русских ведомостей», ректора Московского университета с 1908 по 1911 год. По свидетельствам современников, Мануйлов-старший «отличался солидными знаниями и блистал ораторскими способностями"1. В 1917 году он — министр народного просвещения Временного правительства. По рассказам его внучки, архитектора М. А. Мануйловой, на заре советской власти ее деда вызвал из Тбилиси лично Ленин, просивший бывшего министра помочь в становлении советской экономики. В начале 1920-х годов Мануйлов был членом правления Государственного банка СССР, о чем напоминает мемориальная доска на здании банка. На первых советских деньгах стояли подписи Ленина и Мануйлова.
Женился Александр Аполлонович на Нине Александровне, урожденной Кондратович (1869−1953). Кроме своих девяти детей, один из которых стал известным скульптором, соавтором памятника А. С. Грибоедову в Москве на Чистых прудах, в семье Мануйловых жила двоюродная сестра Нины Александровны Наталия Николаевна Волохова (1876 -1966), выпускница школы-студии МХАТ, в дальнейшем актриса театра В. Ф. Комиссаржевской в Санкт-Петербурге. Волохова -девичья фамилия покойной матери Наталии, взятая девушкой в качестве сценического псевдонима. И здесь начинается следующий «веревкинский» сюжет.
Наталия Волохова и Александр Блок
В 1906 году молодой, но уже знаменитый поэт Александр Блок принес в театр В. Ф. Комиссаржевской пьесу «Балаганчик». В спектакле участвовала Волохова. Блок страстно увлекся ею: «Вот явилась, заслонила всех нарядных, всех подруг…»
Поэта поразила не только яркая внешность, но и живой ум, незаурядный интеллект, а также загадочность и таинственность облика «Снежной Девы», как Блок называл Наталию Волохову. Именно она воспета в бло-ковском цикле стихов «Снежная маска»:
Из очей ее крылатых
Светит мгла.
Трехвенечная тиара
Вкруг чела.
Золотистый уголь в сердце
Мне возжгла.
Взаимоотношения Блока и Волоховой описала в своих воспоминаниях актриса того же театра Валентина Петровна Веригина:
«Ее сверкающую улыбку и широко открытые черные глаза видели фойе и кулисы Художественного театра. Ее красота, индивидуальность там уже были оценены по достоинству. Прекрасное лицо. Обаяние, чарующий русский говор, интересный ум — все вместе взятое делало ее бесконечно обаятельной. Волохова сама была индивидуальностью настолько сильной, что могла спорить с Блоком. Она часто противоречила ему. Оба много гуляли и катались по вечерам, и отсюда посвящение к «Снежной маске»: «Тебе, высокая женщина в черном, с глазами крылатыми и влюбленными в огни и мглу моего снежного города».
Чувство Волоховой было в высшей степени интеллектуальным, собственно — романтика встречи заменяла чувство. Тут настоящей женской любви не было никогда"2.
Свою женскую, земную судьбу Наталия Николаевна обрела позже, выйдя замуж за актера Крамова и родив двух дочерей. Одна из них, пятилетняя Наташа, заболела и умерла, когда мать была на гастролях. Потрясенная этим Волохова решила навсегда покинуть театр и полностью посвятить себя семье. О Блоке она оставила воспоминания «Земля в снегу"3.
Судьба Алферовых
Алферовская гимназия считалась одной из лучших в Москве. Ее посещали дети многих известных людей — например, Марина и Анастасия Цветаевы, дочери Ф. И. Шаляпина. Первоначально гимназия располагалась в двухэтажном особняке на Арбате, позже был построен большой просторный дом на Плющихе (7-й Ростовский переулок, 21). Оба здания запечатлены на фотографиях С. И. Веревкина. Судьба супругов Алферовых сложилась трагически. В 1919 году их арестовали. Вот что, по рассказам, слышанным от выпускниц гимназии, произошло дальше.
Арестованных ошибочно посчитали родителями белогвардейского офицера Алферова, хотя, кроме умершей в младенчестве дочери, у них больше детей не было. Александра Даниловича расстреляли и сообщили об этом Александре Самсоновне, которая в своей камере тут же упала замертво от разрыва сердца.
Вся московская интеллигенция была потрясена случившимся. Ведь очень многие москвичи хранили о супругах самую добрую память. Священник Александр Добролюбов отслужил по невинно убиенным заочную панихиду. Вскоре после этого арестовали и его, и многих присутствовавших на панихиде прихожан1. А через некоторое время официально объявили, что произошла ошибка: Алферовых перепутали с их однофамильцами.

1 Дружинин Н. М. Воспоминания и мысли историка // Сборник «Мо-
сковский университет в воспоминаниях современников. 1755−1917». М., 1989.
2 Вершина В. П. Воспоминания об Александре Блоке // Ученые записки Тартуского государственного университета. Труды по русской и славянской филологии. Тарту, 1961.
3 Там же.
4 Согласно данным Центрального архива ФСБ, опубликованным в 1997 году, священник Александр Федорович Добролюбов, 1864 года рождения, арестован в 1922 году за «протест против изъятия церковных ценностей» и московским Ревтрибуналом 28 мая того же года приговорен к расстрелу, но по ходатайству «прогрессивных церковных деятелей» (обновленцев) расстрел заменили пятью годами тюремного заключения в Бутырской тюрьме. О дальнейшей его судьбе ничего не известно.