Русская линия
Русская линия Олег Платонов08.11.2006 

Русское сопротивление на войне с антихристом
Из воспоминаний и дневников. Глава 21

Предисловие
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 63


Завершение десятилетия путешествий и паломничеств. — Подведение итогов. — Ритуальный погром русских святынь. — Уничтожение культурных сокровищ. — Руководители погрома Ягода и Губельман. — «Союз воинствующих безбожников» и НКВД. — Безуспешные попытки опубликовать результаты своих исследований о судьбе русских святынь

С середины 80-х годов особое место в моих исследованиях занимали вопросы о судьбе русских святынь и памятников. Много путешествуя, опрашивая сотни старожилов в разных местностях России, я пытался докопаться, кто и зачем запустил механизм варварского уничтожения святынь и памятников русского народа.

Первый интерес к этим исследованиям во мне пробудила моя бабушка Поля, которая в разрушениях церквей полностью винила «жидов, извергов антихриста, ненавидящих православных за верность Богу». В ее сознании богоборчество большевиков было отражением ненависти сатаны к Богу. Большевиков она считала представителями сатаны, а разрушение храмов актом «жидовской мести». Она не раз рассказывала мне о погромах церквей и осквернении икон, свидетелем которых была.

В начале 30-х годов бабушка на Рождество приехала в Москву погостить у родственницы. В центре города, у стен бывшего монастыря (на месте которого ныне размещается кинотеатр «Россия»), обвешанного антирелигиозными транспарантами и плакатами, среди сугробов пылали большие костры, вокруг которых мельтешили фигурки людей. Время от времени они подбегали к кострам с какими-то предметами в руках и, показав их окружающим, швыряли в огонь. Доносились возбужденные, даже радостные крики.

Сначала бабушка не могла разобрать, что происходит. Только подойдя ближе, она увидела: в костер летели тяжелые старинные книги, иконы, богослужебные облачения, различная церковная утварь. Проходило обычное для тех времен комсомольское мероприятие — антирелигиозный праздник. Руководили святотатством два молодых «жида» с остервенелыми лицами, словно сошедшими с иконы «Страшный суд» (те, кто возле сатаны).

Юные атеисты, преимущественно подростки и школьники, тащили из разных мест, в том числе из собственных и соседских квартир, иконы, книги, предметы церковного культа, соревнуясь друг с другом, кто больше принесет. Бабушка вспоминала, как за тулупчик одного подростка цеплялась пожилая женщина, пытаясь отобрать у него большую книгу, но он, оттолкнув ее, бросил книгу в костер. Женщина зарыдала. Многие из людей, проходивших по улице мимо костра, старались не глядеть друг другу в глаза. Из занавешенных окон домов, выходивших на площадь, украдкой выглядывали настороженные лица. В разных частях площади стояли милиционеры.

В родных местах бабушки уже прошли и раскулачивание, и ссылки, и закрытие церквей, но такого она еще не видела. Родственница, у которой она остановилась, закрыв плотно дверь, рассказывала, задыхаясь от слез:

— Древние храмы, простоявшие сотни лет, взрывают и на воскресниках разбирают на кирпич, многих священников сослали, и церкви не служат.

— И некому пожаловаться?

— Что ты, упекут на Соловки. По заводам ходят члены общества «Безбожник» с письмами о закрытии и сносе церквей. Не подпишешь, о тебе сразу сообщат в НКВД!

Этот рассказ бабушки я вспомнил, когда начал путешествовать. Во многих местах, где я был, старожилы рассказывали похожие истории. Материалов о погромах русских церквей у меня собиралось все больше.

Однажды, изучая подшивки газет «Правда» и «Известия» для моей работы «Россия во времени и пространстве», я натолкнулся на целый пласт статей о погромной деятельности еврейских большевиков.

Приведу некоторые цитаты:

«Правда», 8.01.1930: «В фабричном и городском районах Твери с большим успехом прошли антирелигиозные карнавалы. На „Пролетарке“ в карнавале участвовало 7 тысяч человек. Сожжено свыше 1000 икон».

«Правда», 15.01.1930: Руководство органа по государственной охране памятников сообщает, что оно «постановило 11 января 1930 года снять с учета около 6000 памятников искусства и старины (из общего числа около 8000), из коих до 70 процентов являются памятниками церковной архитектуры».

«Правда», 22.01.1930: Восторженный репортаж еврейского публициста Мойши Фридлянда (псевдоним Михаил Кольцов) о разрушении Симонова монастыря: «Закладывают пироксилиновые шашки в стене Симонова мужского ставропигиального, первого класса монастыря в Москве… А потом грохот… менее сильный, чем ожидалось. Столб, нет, не столб, а стена, широкая, плотная, исполинская, черная стена медленно вздымается и еще медленнее сползает в просветлевшем небе. Еще один удар — стена опять густеет и долго не хочет растаять…

Чистая, до блеска белая, острая горка круто подымается вверх. Тянет взбежать по ней. Нет, это замечательно! — собор раздробился на совершенно отдельные, разъединенные цельные кирпичики. Они лежат как горка сахара-рафинада, слегка обсыпанные известковой пудрой, годные хоть сию минуту для новой постройки! Они звонко ударяются друг о друга под ногами, как разбросанные жесткие кубики. Из них, из освободившихся молекул старого будет построено трудящимися нечто новое, другое, не крепость для князей церкви, а дворец для самих трудящихся…

В шестую годовщину, в ленинскую ночь, большевистская партия заложила новую смену пироксилиновых шашек. Под старую деревню. Под остатки ее бесчисленных маленьких капиталистов. Между самых глубоких корней ее старого уродливого уклада — для того, чтобы на ее месте создать новый общественный, социалистический.

И пятнадцатый съезд уже за поворотом, мы идем открытым морем дальше, на встречные огни шестнадцатого. Новые взрывы, и с ними взлетает, отрывается от земли целый класс, доселе живучий и крепкий, как стены этого монастыря!»

«Пора убрать „исторический“ мусор с площадей, — звучит погромный призыв в газете „Вечерняя Москва“ (27.03.1930). — Улица, площадь не музей… И это место должно быть очищено от все еще засоряющего его векового мусора — идеологического и художественного». «Новое городское строительство за последнее время очень часто наталкивается на необходимость сломки тех или иных построек, находящихся под охраной соответствующих органов, как исторические памятники архитектуры и зодчества. На этой почве происходит много недоразумений, заключающихся главным образом в том, что „исторические памятники“, часто незаслуженно претендующие на „постоянное бытие“, не дают возможности развиваться городскому строительству…» («Известия», 25.05.1927).

Изучив множество документов эпохи революции и 20−30-х годов, я пришел к выводу, что разрушение исторических памятников не было делом отдельных некультурных одиночек, а часть большой программы уничтожения духовных святынь русского народа, которого еврейские большевики — носители иудейского менталитета, решили превратить в раба. А раб не должен иметь своей культуры и своих святынь. Еврейский менталитет сформирован на догмах Талмуда, требующих от еврея уничтожения и посрамления храмов и святынь всех других народов, особенно христиан, именуемых гоями и акумами.

В начале 80-х годов в моих руках появился чудовищный документ иудейской идеологии, сокращенный свод основных законов Талмуда «Шулхан Арух». Один из законов Талмуда гласил: проходя мимо разоренного храма акумов, каждый еврей обязан произнести: «Слава Тебе, Господи, что Ты искоренил отсюда этот дом идолов». Когда же еврей проходит мимо еще нетронутого храма, то он должен сказать: «Слава Тебе, Господи, что Ты длишь свой гнев над злодеями…» Когда еврей видит хорошо выстроенные дома акумов, то он должен говорить «Дома надменных разорит Господь», но когда он видит развалины дома акума, он должен произнести: «Господь есть Бог отмщения».

За более чем 2000 лет существования Талмуда это погромное отношение к святыням христиан стало частью национального сознания наиболее радикальных элементов «избранного народа» [1]. Буквально с первых месяцев прихода к власти еврейских большевиков в стране начинается массовый погром христианских святынь. Уже в конце 1917 — начале 1918 года закрываются и подвергаются ограблению первые церкви и монастыри. Превратив Кремль в штаб борьбы в Православной Россией, Ленин, воспитанный матерью-еврейкой, приказывает закрыть все кремлевские храмы и монастыри, конфискует их ценности. Высказал свое отношение к христианским ценностям и большевик N 2 Троцкий (Бронштейн). Во время наступления на Петроград войск Юденича Троцкий со своими соратниками рассматривал панораму Петрограда со множеством златоглавых церквей. Один из его соратников посоветовал: «Надо бы подвести под Петроград динамиту да взорвать все на воздух». А на вопрос «а не жалко ли вам Петрограда?» ответил: «Чего жалеть: вернемся, лучше построим». Эта погромная идея восхитила Троцкого: «Вот это настоящее отношение к культуре».

В 1921 по предложению Ленина начинает выходить журнал «Безбожник», ставший идеологическим центром подготовки кадров в борьбе с Православной церковью. На базе этих кадров создается Союз безбожников, в 1929 году получивший название Союз воинствующих безбожников. Во главе журнала и Союза был поставлен старый еврейский большевик Миней Израилевич Губельман (псевдоним Емельян Ярославский).

Целью Союза воинствующих безбожников, как определил ее сам Ленин, была «пламенная борьба с православием всеми возможными средствами». Возникает не имевший аналогов в мировой истории строго централизованный, управляемый из единого центра, работающий по единому плану «большевистский штаб» по закрытию и ликвидации православных церквей.

Союз воинствующих безбожников работал в тесном сотрудничестве с НКВД. Все основные руководители НКВД в центре и на местах по должности входили в его Совет. Енох Гершенович Ягода (Иегуда) и Янкель Саулович Агранов — руководители НКВД — состояли в Центральном совете Союза воинствующих безбожников. Соответственным образом в члены советов областных организаций безбожников входили руководители областных отделений НКВД. По данным сводок Союза, «хорошо проявили себя в борьбе с религиозной контрреволюцией следующие товарищи: начальники Горьковского НКВД Зильберман, Погребинский, Израиль Дагин; начальники НКВД Саратовского края Израиль Леплевский, Мойша Дименгман; начальники НКВД Воронежской области Дукельский, Мойша Шенкман; начальники НКВД Тверской области Яков Дейч, Вениамин Мойсыф; начальник НКВД Куйбышевской области Семен Соломонович Берричевский.

В задачи погромного Союза безбожников и НКВД входили:

— подготовка «митингов» трудящихся, на которые выносились резолюции о закрытии и сносе церквей;

— сбор подписей под заранее заготовленными «письмами трудящихся», якобы призывающими закрывать и сносить церкви, сбрасывать колокола, а сведения о лицах, которые отказывались подписываться, передавались в НКВД;

— организационная работа по подготовке взрывов и разборке памятников архитектуры и истории;

— проведение антирелигиозных праздников и карнавалов с издевательствами и избиениями верующих, разведение костров из книг и икон и др.

Члены Союза воинствующих безбожников лично снимали колокола, срывали кресты, разбивали и уничтожали иконы и книги. Зачастую такая «работа» привлекала в общество большое количество опустившихся и деклассированных элементов. Во многих случаях во время закрытия и уничтожения церкви устраивались грабежи. Тащили все, что можно, — предметы богослужения, ризы и облачения, до безобразия напивались церковным вином, выламывали для продажи печи и полы и мн. др.

Союз воинствующих безбожников строился по военному признаку, разбиваясь на большое количество ячеек, отрядов и групп. В 1923 году численность Союза достигала 1 миллиона человек, а к 1941 году — 3,5 миллиона, или 96 тысяч первичных ячеек.

Руководящий костяк и основной актив погромной организации состояли из евреев. Большая часть погромных элементов рекрутировалась из городской молодежи. Крестьян и рабочих среди безбожников было мало. На 2-м съезде безбожников из 920 делегатов было 575 служащих и учащихся, 264 рабочих и 109 крестьян [2].

Для подготовки кадров аппарата Союза воинствующих безбожников были созданы центральные, краевые и областные антирелигиозные курсы. Работники аппарата, ведущие групповую и индивидуальную агитацию, получали подготовку на специальных совещаниях и в семинариях.

Союз издавал массовым тиражом целый ряд газет и журналов: газету «Безбожник», журналы «Безбожник», «Антирелигиозник», «Воинствующий атеизм», «Деревенский безбожник», главным редактором всех этих изданий был Губельман.

Одновременно существовало акционерное издательское общество «Безбожник», выпускавшее сотни названий пропагандистской и методической литературы. В большинстве крупных городов было создано более 40 антиправославных музеев.

В функции членов аппарата Союза входила подготовка фальшивых «писем и ходатайств трудящихся» типа — «пора покончить с религиозным дурманом», «требуем закрытия», «считаем необходимым использовать для производственных целей или на стройматериалы». Вот один из образцов «ходатайств трудящихся», сфабрикованный погромщиками.

«Мы, жители села такого-то, ходатайствуем о закрытии церкви такой-то. Новая жизнь, открывшаяся перед нами при советской власти, не нуждается в религиозных предрассудках. Службы, проводимые попами в церкви, есть обман, затуманивание голов трудящегося народа. Протестуя против религиозного обмана и всяких выдумок духовенства, трудящиеся села обращаются в райисполком о ликвидации… церкви и передаче для культурных нужд жителей села (для использования кирпича для строительства колхозного коровника).
Подписи трудящихся».

В городах тоже подготавливались письма и ходатайства, собирались большие митинги, но здесь кроме этого для имитации «воли народа» использовались газеты. От имени трудящихся и членов «Союза воинствующих безбожников» в газетах появлялись откровенно погромные статьи.

Вот характерный пример, найденный мною в газетах того времени.

Ярославская газета «Северный рабочий» 18 февраля 1932 года.

«Подлинно социалистически городом, а не музеем церковных древностей должен стать Ярославль.

Очистить площади и улицы города от «Варвар великомучениц», «Симеонов столпников» и других церквей…

…Ярославская общественность во главе с Союзом воинствующих безбожников… призывает к сносу с Советской пощади, имеющий административное значение для Ярославля, церкви «Ильи Пророка».

Мы требуем сноса церкви «Всех святых», находящейся в середине Комитетской улицы и ломающей ее. По тем же соображениям требуем сноса на Советской улице церкви «Варвары великомученицы», «Симеона столпника» около школы Карла Маркса, церкви «Николо-Надейного» и церкви около пединститута.

Мы требуем очистить весь берег Которосли и Волги от всех церквей и сноса Успенского собора — Михаила Архангела [3].

Члены горсовета Союза воинствующих безбожников (фамилии)

Представители рабочих (фамилии)».

Во время митингов и собраний трудящихся активистами СВБ составлялись протоколы собраний «трудящихся», которые служили дальнейшим основанием для погромных действий.

«Протокол общего собрания рабочих
ремонтно-тракторной мастерской Ярселькредсоюза
от 5.10.1929 года.

Присутствующих 10 человек (фамилии).

Слушали: тов. Ковалев информирует собрание, что в связи с переходом на непрерывную рабочую неделю и 3-х сменности предприятий, рабочему отдыху будет мешать колокольный звон и, к тому же, наша страна нуждается при индустриализации в цветных металлах, а они висят, не принося никакой пользы. Тов. Ковалев предлагает поднять кампанию по прекращению колокольного звона во всех церквях г. Ярославля и сноса таковых на индустриализацию страны, что уже провела в своем решении районная конференция безбожников 1-го района г. Ярославля.

Постановили: заслушав доклад тов. Ковалева, общее собрание приветствует мысль о закрытии колокольного звона и передачи колоколов на индустриализацию страны, со своей стороны предлагаем обратиться через печать ко всем рабочим г. Ярославля с призывом о поддержке, а райсовет безбожников просим ходатайствовать перед вышестоящими инстанциями о поднятии вопроса о прекращении колокольного звона и передаче их на индустриализацию страны.

Председатель В. Ковалев
Секретарь (подпись неразборчива)».

В помощь погромщикам выходили книги и статьи. Так, при проведении кампании по снятию колоколов издательство «Атеист» в 1928 году выпустило в свет книгу профессора Гидулянова «Церковные колокола на службе магии и царизма».

Заслуживает внимания реклама этой книги, опубликованная в журнале «Антирелигиозник»: «Вопрос о прекращении колокольного звона, о снятии и полезном использовании колоколов привлекает к себе внимание советской общественности. Поэтому всякая книга, способствующая его освещению, заслуживает внимания. Книга П. В. Гидулянова написана с практической установкой. Она дает необходимые факты пропагандистам-антирелигиозникам, которым предстоит быть застрельщиками в движении за снятие колоколов, охватывающем все большие слои трудящихся. К числу таких факторов следует отнести статистические данные о колоколах в СССР и за границей. Оказывается, что в нашей стране не только без пользы, но и с вредом, служат религиозной агитации, пропадает в колоколах около двух миллионов пудов ценнейших металлов: меди, олова, цинка. Профессор Гидулянов указывает и практические пути использования колокольного металла: имеющие художественную ценность колокола могут дать валюту, так как за границей они в цене, а обыкновенные дадут дефицитные металлы…» [4]

Осенью 1930 года в Москве и других городах России был запрещен колокольный звон. За 1925−1938 годы по РСФСР, Восточной Украине, Восточной Белоруссии снято на переплавку 385 810 колоколов, общим весом 36,4 тыс. тонн бронзы. В результате деятельности погромщиков от всего существующего колокольного богатства России до нашего времени сохранилось несколько процентов.

Запланированное закрытие и уничтожение церквей, снятие колоколов, уничтожение церковных художественных ценностей пытались представить как стихийное, по единодушному требованию трудящихся. В погромном журнале «Антирелигиозник» отмечалось: «В ряде сел церкви закрывались немедленно по вынесении постановления сходов о закрытии, так как противников закрытия почти не находилось или вовсе не было» [5]. Конечно, это была наглая, чудовищная ложь, под знаком которой проходила вся деятельность Союза воинствующих безбожников. На самом деле повсюду существовало постоянное сопротивление русских людей погромным актам Союза. Опросы старожилов, проведенные мною во многих городах и селах, показали, что подавляющая часть русских противостояла закрытию и разрушению церквей. Однако те же старожилы отмечали, что протесты подавлялись очень быстро с помощью милиции и НКВД.

Закрытие и уничтожение церквей, сжигание книг и икон, снятие колоколов часто приводили к серьезным волнениям. В Витебске безбожники бросились закрывать церкви и довели дело до уличного боя. В Нижне-Волжском крае в одном селе прошел слух, что безбожники заберут колокол. Полторы тысячи женщин собрались у колокола и дежурили несколько суток [6]. Когда проходил слух, что собираются закрывать церковь, как правило, массы людей приходили и дежурили у храма, чтобы предотвратить кощунство.

Надругательство над чувствами православных, уничтожение их святынь проходило при полной поддержке и даже подстрекательстве политического руководства страны и органов безопасности. Случаи самообороны со стороны верующих, попытка защитить себя от хулиганствующих молодчиков СВБ, как правило, кончались заключением православных, осмелившихся защищать свои святыни, в концентрационный лагерь. Камни, летящие в верующих, идущих с хоругвями и иконами в крестном ходу, оскорбления, уничтожение на глазах православных священных для них предметов (например, сожжение икон на кострах) вызывало взрывы возмущения. Но этого только и нужно был провокаторам из Союза воинствующих безбожников. Сразу же появлялись сотрудники НКВД и «шили дело». Устные увещевания хулиганов расценивались как религиозная пропаганда, за которую отправляли в концлагеря, а если уж кто-то из православных, не выдержав кощунств безбожников, давал им физический отпор, то это рассматривалось как контрреволюционное восстание, за которое полагался расстрел. Отданным на полный произвол погромщиков миллионам православных разрешали только молчать, иначе тюрьма или расстрел.

Вот как писали об этом в журнале «Антрелигиозник»: «Когда безбожники в день пасхи объединились для проведения праздника «Первой борозды» в центральном черноземном округе, кулачество, через своих агентов — попов и сектантов кое-где восстановило часть населения против безбожников в день праздника. В Дальневосточном крае… был случай, когда над членами безбожной ячейки СБ по научению попов был учинен самосуд. Виновные (3 человека) приговорены к расстрелу» [7]. Вместе с тем погромщикам порой тоже доставалось. Губельман в одной газете признает, что «на фронте религиозной борьбы у нас немало жертв — убитых, подожженных и т. п….» [8]

Было бы удивительно, если бы этих жертв не было. Отдельные организации безбожников устраивали социалистическое соревнование (даже записывая его в свои обязательства), кто больше закроет церквей и не даст людям праздновать православные праздники.

С самыми яркими эпизодами деятельности Союза воинствующих безбожников я сталкивался именно в центральных областях России. По этим областям Ягода и Губельман рассылали особые директивы, которые касались прежде всего уничтожения святых мощей как «контрреволюционных объектов». Со святыми мощами еврейские большевики боролись, как с главными врагами.

В Благовещенском Митрофановском монастыре в Воронеже хранились мощи святого Митрофана Воронежского. Этот святой был особенно почитаем Петром I. Святой Митрофан благословил Петра на борьбу с врагами, не боясь порицать его за некоторые западнические акции, унижающие достоинство русских. Однажды святой отказался придти во дворец Петра, пока на дороге к нему будут стоять скульптуры языческих богов. После смерти святого его гроб нес сам Петр I. «Стыдно нам будет, если мы не засвидетельствуем нашей благодарности сему пастырю — отданием чести. Итак, вынесем его сами». Ежегодно на паломничество к мощам святого Митрофана приходили тысячи людей. Еврейские большевики поставили вооруженный отряд. Драгоценная рака святого была украдена, а мощи осквернены. При попытке православных защитить святыню чекисты застрелили несколько человек. А потом вытащили из машины мешки и начали обдирать драгоценности с икон, срывать серебряные ризы.

На всю Россию было известно имя святого Тихона Задонского, замечательного духовного писателя, создавшего такие великие сочинения, как «Сокровище духовное, от мира собираемое» (1770), «Истинное христианство» (1776). Его творения «были любимым чтением благочестивых русских людей и имели громадное влияние на русскую религиозную литературу и проповедничество» (монахиня Таисия). К великому святому, жившему в Богородском монастыре в Зодонске, приходили со всей России, он прославился многими чудотворениями. Еврейские большевики не могли терпеть великой славы святого Тихона, мощи его были осквернены чекистами. Все они, как мне рассказывали старожилы, погибли ужасной смертью от рук своих же соплеменников, а один отравился, выпив вместо водки яд… Серебряная рака, в которой хранились нетленные мощи святого, была украдена. Чекисты и активисты «Союза воинствующих безбожников» разграбили церкви и библиотеку монастыря.

С особой ненавистью Губельман относился к подвижникам Православия XIX века, его бесила их духовная борьба против иудейской революции, умелое объяснение талмудической подоплеки учения социалистов. Такие подвижники Православия, как впоследствии канонизированные Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник, уже при жизни были высоко почитаемы, а после смерти поклониться их могилам шли люди со всей России. Это поклонение было в самом деле знаком отрицания иудейской революции.

По распоряжению Губельмана тамбовская ячейка Союза воинствующих безбожников организует погром на могиле Феофана Затворника в Успенско-Вышенском монастыре (Тамбовская губерния), в здании обители устраивают свинарник и другие хозяйственные помещения, а в 1938 году по рекомендации того же Губельмана в монастыре организуется психиатрическая больница. Во время своих путешествий я ее застал. В главном соборе стояли сотни кроватей, на которых тихо умирали хронические больные, без нормального ухода и лекарств… К святому, создавшему духовные произведения, вошедшие в сокровищницу русской духовной мысли, нельзя было придти и поклониться. Могила была утрачена, и только в 1990-е годы святые мощи были обретены.

Великий православный мыслитель и духовный писатель Игнатий Брянчанинов последние годы своей жизни провел в Николо-Бабайском монастыре (Костромская губерния), здесь он написал свой знаменитый духовный труд «Отечник», здесь он почил. Паломники стали приходить к его могиле еще до 1917 года. Его имя было свято для всех, кто боролся с еврейской революцией. Еще при жизни Игнатия Брянчанинова Николо-Бабайский монастырь превратился в святой город, к которому шли тысячи паломников. Погром святынь монастыря начался после 1917, в 20−30-е годы все храмы были разграблены, а могила Игнатия Брянчанинова раскопана и осквернена. Местные старожилы рассказывали, что чекисты и безбожники выкапывали святые кости. После ухода святотатцев православные собрали кости и снова похоронили. Впоследствии в том небольшом перестроенном храме, в котором лежали под спудом мощи святого, устроили спальню для мальчиков пионерского лагеря. Это детское учреждение я застал во время своих путешествий в середине 80-х годов. От многочисленных построек монастыря и красивейших каменных стен осталось несколько сильно перестроенных сооружений. Опоганен и изуродован был даже весь ландшафт. Место на берегу Волги, которое современники называли одним из красивейших в России, превратилось в пустырь.

Самые крупные погромные акции против Русской Церкви осуществляются в конце 20 — начале 30-х годов. «В ближайшие годы, — заявлял Губельман на антирелигиозном совещании ЦК в 1929 году, — нам придется выкорчевать в СССР капиталистические элементы иного порядка, чем в 1917—1921 годах. Если мы раньше имели дело с несколькими десятками тысяч помещиков и несколькими десятками тысяч капиталистов, то сейчас мы имеем дело… с 3−4 миллионами кулаков, составляющих основной актив современных религиозных организаций…» [9] Ягода, опираясь на установки Ленина и Дзержинского, рапортует о готовности НКВД окончательно ликвидировать Русскую Церковь.

В начале 1929 года за подписью Лазаря Моисеевича Кагановича на места пошла директива, в которой подчеркивалось, что Православная церковь является единственно легально существующей контрреволюционной силой, имеющей влияние на массы. Этим фактически была дана команда к широкому применению репрессивных мер в борьбе с Православием.

Каганович стал идейным руководителем генерального плана реконструкции Москвы, согласно которому предполагалось уничтожить до 90 процентов православных храмов русской столицы. «При реконструкции города, — писал он в книге «Генеральный план реконструкции города Москвы», — практически возникает вопрос об отношении к памятникам старины. Схема планировки отвергает слепое преклонение перед стариной и не останавливается перед сносом того или иного памятника, когда он мешает развитию города».

К 1936−1937 погромная деятельность Союза воинствующих безбожников достигла апогея. Из примерно ста тысяч русских церквей и часовен было закрыто более 95 процентов. Не менее трети закрытых церквей были взорваны и разобраны без остатка, другие осквернены и перестроены. Были сожжены и уничтожены десятки миллионов икон и церковных плит, разбиты и пущены на переплавку около 400 тысяч колоколов.

Первым городом, принявшим на себя главный удар погромщиков в силу своего положения, стала Москва. В книге «За социалистическую реконструкцию Москвы и городов СССР» (М.-Л., 1931) Л. М. Каганович писал: «Когда ходишь по московским переулкам и закоулкам, то получается впечатление, что эти улочки прокладывал пьяный строитель… и должны знать, где и как строить, проложив ровные улицы в правильном сочетании, выправлять криволинейные и просто кривые улицы и переулки».

Осуществление так называемой социалистической реконструкции Москвы для иудея Кагановича было только поводом уничтожить столицу Третьего Рима, священный центр христианства.

В Кремле были снесены основанные еще в XIV веке Чудов и Вознесенский монастыри, с именем которых были связаны самые замечательные события духовной и государственной жизни России. Собор Чудова монастыря был построен в конце XV — начале XVI веков. Собор Вознесенского монастыря служил усыпальницей великих московских княгинь от жены Дмитрия Донского до эпохи Петра. По приказу Кагановича в Кремле был взорван самая древняя церковь Москвы — Собор Спаса на Бору, а также любимый русскими царями Храм Благовещенья на Житном дворе. На Красной площади был взорван Казанский собор (XVII века), построенный князем Пожарским как памятник победы над польскими интервентами, а недалеко от него снесены знаменитые Иверские шатровые ворота Китай-города вместе с Китайгородской стеной. Только чудо спасло от погрома Храм Василия Блаженного (под него уже готовились заложить взрывчатку). Снесли великолепные храмы — Никола Большой крест на Ильинке и Успения на Покровке, еще более совершенные, чем сохранившаяся до наших дней церковь Покрова на Филях.

На улице Никольской разобрали Владимирскую церковь, построенную как памятник избавления от татарского нашествия, и небольшую церковь Троицы в Полях, а недалеко от них, в начале улицы Мясницкой — Гребневскую церковь, рядом с которой захоронены были русский поэт Тредиаковский и ученый Магницкий, создатель первого русского учебника по арифметике.

Полвека строился храм Христа Спасителя — памятник победы народов России над наполеоновскими полчищами. В его галереях была начертана летопись Отечественной войны 1812 года, а на особой доске выбиты слова: «Да будет сей храм стоять века, вознося славу русскому народу». В создании храма участвовали лучшие архитекторы и художники того времени, в том числе Суриков, Маковский, Васнецов, Верещагин, Клодт. Рубильник в положение взрыва перевел сам Каганович.

Всего за 1927−1937 годы в столице Православия было взорвано 150 церквей с колокольнями (без домовых и часовен), большие монастыри и около 1500 исторических зданий, многие из которых были построены выдающимися русскими архитекторами, в том числе Баженовым, Казаковым и др.

В большинстве русских городов было утрачено не менее половины храмов. В Архангельске после сноса сохранилось не более трети памятников архитектуры, из почти тридцати церквей осталось не более 6 (из них четыре перестроены). В частности, был разобран Троицкий собор (1709−1765 годов), «один из самых светлых и красивых соборов в России», и два старинных монастыря, один из которых, Михаило-Архангельский с собором XVII века, дал имя городу.

Мать городов русских Киев лишился всех самых значительных храмов, в частности Михайловского Златоверхого монастыря XII—XIX вв.еков с собором Архангела Михаила, построенным в 1108—1113 годах с уникальными мозаиками, Никольского военного собора, построенного в 1690—1696 годах архитектором О. А. Старцевым в стиле малороссийского барокко с семиярусным резным иконостасом, готовилась к взрыву София Киевская и Печерская Лавра.

Совершая погромы Православной церкви, враги русского народа одновременно включают в свои планы и разрушение выдающихся архитектурных сооружений, созданных лучшими русскими зодчими.

Из построек великого русского зодчего Василия Баженова после разных «реконструкций» 30-х годов не сохранились в Москве дом Анненкова на Петровке (угол Кузнецкого моста) с красивой угловой ротондой, дом Прозоровского на Большой Полянке, церковь Георгия на Всполье, церковь Спаса в Глинницах на Старой площади; в Липецкой области в Вешаловке великолепные готические сооружения усадьбы Знаменка, в художественном отношении не менее интересные, чем комплекс в Царицыно, а также великолепные усадебные постройки в Баловнево.

Пострадали и творения М. Казакова. В Кремле разобрали Малый Николаевский дворец и готическую палатку Архангельского собора, на Никольской улице — Успенский собор Никольского Греческого монастыря, в Зачатьевском монастыре на Остоженке взорвали великолепный по своей красоте и изысканности собор, на Покровке снесли красивую ротондальную церковь Иоанна Предтечи, на Таганке церковь Воскресения Христова Словущее. Сама могила зодчего, умершего в Рязани, оказалась в 30-е годы на территории предприятия и была потеряна.

В Брянске взорвали собор Свенского монастыря, построенный архитектором Мичуриным по проекту Растрелли.

В Иваново-Вознесенске снесли великолепный пятиглавый Спасский собор, украшенный снаружи мозаикой, созданный по проекту Федора Шехтеля. Все в этом соборе — от беломраморного иконостаса с золоченой бронзой до утвари, облачения и живописи — было создано по рисункам выдающегося архитектора-художника. Такая же судьба постигла другие произведения этого архитектора — трех церквей в Москве и в селе Балаково на Волге.

В Торжке Тверской области в 1932 году в соборе уничтожили 30 ценнейших картин-икон выдающегося русского художника В. Боровиковского. Такая же участь, только позднее, постигла иконостас работы В. Боровиковского в Покровской церкви села Романовка Брянской области.

В Хвалынске на Волге разрушили церковь, расписанную Петровым-Водкиным.

В селе Гринево Погарского района Брянской области был утрачен иконостас церкви Троицы, принадлежащий кисти О. А. Кипренского.

Известны многочисленные случаи уничтожения произведений выдающихся русских художников В. Сурикова, И. Репина, Д. Левицкого, В. Серова, М. Врубеля, К. Маковского и других.

При закрытии церквей большая часть икон сжигалась на кострах или разрубалась на дрова. В некоторых местах была организована добыча золота из икон. В частности, свидетели, жившие рядом с Семигородной пустынью в Вологодской области и Аносином монастырем под Москвой, рассказывали мне, как иконы окунали в чаны с кислотой, на дно которых оседло золото, а затем бросали в костер, где уже горели ненужные в хозяйственных целях старопечатные книги. Кстати говоря, массовые случаи по сжиганию старопечатных книг имели место и при закрытии церквей во времена Хрущева.

В гальваническом цеху подмосковного завода имени Менжинского в тридцатые годы наладили новый вид «золотодобычи». Золото смывали в основном с листов обшивки куполов церквей и церковной утвари. Купол Храма Христа Спасителя дал 422 кг золота, всего же с московских церквей «намыли» несколько тонн золота.

Со способом добычи золота методом еврейских большевиков я также столкнулся в Дивногородском Успенском монастыре Воронежской губернии. Обитель находилась на берегу реки Дон при впадении в нее реки Сосна в пещерах под огромными меловыми столбами, называемыми в народе дивами. В этом удивительно красивом, величественном месте в XII веке возник пещерный монастырь, основанный византийскими монахами. В его тесных пещерах я понял, какое чувство могло владеть монахами, стиснутыми в этих узких пространствах — замкнутости и вечности бытия, близости к Богу.

Старожилы рассказывали мне, что с первых лет советской власти монастырь постоянно подвергался погромам. Его монахов расстреливали и уводили в концлагерь, в пещерах искали оружие и штаб контрреволюционнных организаций. В 1927 году из Москвы приехала комиссия для организации в этих красивейших местах санатория для героев революции. Комиссия состояла, по свидетельству очевидцев, «сплошь из жидов», один из которых говорил, что эти места напоминают ему Палестину. Уже летом состоялся первый заезд «героев революции», преимущественно евреев. Им особенно полюбились эти места. В первый год в здании монастыря сохранялось много церковных сокровищ и икон. Все был разворовано «героями», а чтобы уничтожить иконы и книги, они жгли костры. Старожилы рассказывали, что несколько «героев революции» использовали иконы как мишень в тире, приходили в заброшенный храм пострелять, а один «герой» предложил добывать из икон золото. Притащили большой монастырский котел, заполнили его кислотой и стали окунать в него иконы…

Во второй половине 30-х годов уничтожаются архивные материалы, относящиеся к взорванным храмам и памятникам. Так, была ликвидирована большая часть архивов Оружейной палаты и Патриарший архив. Изымались материалы и Центрального государственного архива древних актов и других центральных архивов. Из памяти русских пытались стереть их историческое прошлое.

Ценности закрытых музеев распределялись между оставшимися музеями (помещения которых чаще всего не позволяли обеспечивать нормального хранения), передавались в Государственный музейный фонд и посредством его продавались за границу или просто разворовывались.

Огромные художественные ценности России вывозились иностранцами за границу по баснословно дешевым ценам после уплаты 15-процентного экспортного налога. Целое состояние составило на русских художественных ценностях семейство иудеев Хаммеров. Они вывозили иконы и древние книги вагонами. За ничтожную цену они завладели одним из сокровищ императорского двора — платиновым пасхальным яйцом с бриллиантами, выполненным мастером Фаберже в 1906 году. В начале Второй мировой войны яйцо было продано египетскому королю Фаруку за 100 тыс. долларов, что по ценам 1986 года составляло более 1 миллиона долларов.

Шведский банкир иудей Улов Атберг, будучи в 20-е годы в Москве, собрал коллекцию в сотни икон XV—XVII вв.еков. Уезжая, он получил специальное разрешение Луначарского на вывоз своей коллекции за границу, где выгодно ее продал.

Продажа русских икон и художественных ценностей за границу стала постоянным источником казны. Советские внешнеторговые организации в течение двадцатых годов постоянно продавали за границу иконы и предметы церковного искусства, украденные у православных, картины великих русских художников, реквизированные из усадеб и особняков художественные ценности, изъятые из музеев.

С 1928 года начала осуществляться распродажа ценностей Государственного Эрмитажа, Русского музея, Третьяковской галереи, других центральных музеев. Распродажей сокровищ за границу руководил Наркомат внешней торговли, возглавляемый А. Микояном. За короткий срок были проданы десятки тысяч русских икон и произведений искусства.

Продажа производилась в полной тайне. Самые лучшие покупки были сделаны американским миллионером Э. Меллоном. «В результате блестящих покупок Меллона, — писал антиквар Дж. Дьювин, — Эрмитаж лишился величайшей в мире коллекции картин…» Были проданы картины Рембрандта, Боттичелли, Рафаэля, Веласкеса, Тициана, Хальса, Веронезе, Перуджино, Яна ван Эйка, Ван Дейка, Шардена и многих других. За картины Рембрандта, Хальса, Веронезе, Ван Дейка и Шардена оптом уплачено 2,6 млн. долларов; всего за 21 шедевр из Эрмитажа Меллоном на счета «Нодлер энд компани» переведено 6, 7 млн. долларов. В 1935 году эти картины стоили 50 млн. долларов, вскоре после войны — вдвое дороже, а в середине 80-х оценивались в 350−400 млн. долларов.

Можно было бы бесконечно долго перечислять проданные за границу художественные сокровища — они займут многие тома. Следует только сказать, что продавалось все, что покупалось — иконы, картины и скульптура, ковры и мебель, керамика и стекло, художественное оружие и рыцарские доспехи, изделия художественного металла и гобелены, книги и рукописи. Тогда же были проданы за границу величайшие святыни — древнейший Синайский кодекс Библии, Новый Завет переписанный святым митрополитом Алексием, рукописные и древнепечатные книги XIV—XVII вв.еков.

К осени 1987 я в основном закончил свои путешествия по России. Подводя итоги, дополняя их своими исследованиями источников и архивов, я сумел создать общую картину катастрофы, которая произошла в России по вине еврейских большевиков. Святыням и культурным сокровищам России был причинен невосполнимый ущерб, который прежде всего, по моему мнению, был актом мести наиболее радикальных слоев евреев по отношению к Православию. А если говорить на языке христианской мистики — преступление рати дьявола против Бога.

Начиналась «перестройка», и у меня появилось желание донести результаты своих путешествий и исследований о судьбе русских святынь до соотечественников. Так возникла моя большая статья «Путешествие в Китеж-град», в которой я подробно изложил с приведением многочисленных фактов, как «дети дьявола» совершали погром Православной Руси. Статью я отнес в редакции двух журналов — «Наш современник» и самого известного тогда журнала «Новый мир».

В «Нашем современнике» статью я отдал в руки Сергея Васильевича Викулова. Этот поэт был мне глубоко симпатичен, чем-то он напоминал моего отца, в нем сохранялся дух поколения победителей. Викулов был настоящий русский человек, хотя и прошедший советскую школу, но сохранивший русские (а не советские) патриотические чувства, душевную искренность и какое-то особенно, трепетное отношение к Родине, свойственное настоящим русским поэтам. Ждать ответа Викулова мне пришлось около месяца. Наконец мы встретились.

— Если я опубликую вашу статью, мой журнал сразу же закроют, да и мне кажется, вы здесь много преувеличили, слишком все чудовищно и тон слишком церковный.

— Я не преувеличиваю, а наоборот многие факты опустил, чтобы не касаться таких личностей, как Ленин и Дзержинский (в статье я действительно их не затрагивал, всю главную ответственность перекладывая на Троцкого и троцкистов).

— О Троцком и Губельмане вы много интересного рассказали, но все равно эту статью мы опубликовать не можем, слишком она религиозная, с упором на церковь.

Впоследствии в «Нашем современнике» я опубликовал довольно много статей и стал постоянным автором журнала, однако эту статью так и не сумел «пробить». После ухода Викулова с поста главного редактора я предложил статью новому хозяину журнала С. Ю. Куняеву, тот долго ее продержал и тоже отказал без всяких комментариев. По словам одного из сотрудников, Куняеву не понравились чрезмерная церковность и монархизм.

Главный редактор «Нового мира» Сергей Павлович Залыгин встретил меня приветливо. Выслушав мой короткий рассказ, заверил меня, что прочитает мою статью сам. Его вердикт после прочтения был таков: материал очень важный, форму и подачу его нужно изменить, полностью убрать слово «евреи», «достаточно оставить только фамилии, они сами за себя говорят». Переписать некоторые части, чтобы не было поводов для обвинения в антисемитизме. Статью передали редактору, который должен был подготовить ее к печати. Однако, прочитав ее, редактор, по его собственным словам, пришел в ужас. Статья антисемитская и не может быть опубликована на страницах «Нового мира». Переделать ее невозможно, Сергей Павлович главный редактор недавно, он не вполне понимает, что статья не соответствует направлению журнала. Отправившись снова к Залыгину, я услышал, что он уже в курсе и передает статью другому более «ловкому» редактору. Этим ловким редактором оказался Александр Гангнус, сводный брат еврейского поэта Евгения Евтушенко. Гангнус общался со мной с ледяной настороженностью, а через недели три дал мне прочитать «отредактированную» статью. Воистину, это был перл иезуитского творчества… Восемьдесят страниц моей статьи он сократил до пятнадцати, полностью убрав все упоминания о роли еврейских большевиков в погроме русских святынь. От себя вставил несколько фраз. В целом получилась статья, перевернувшая мои выводы наоборот. Не еврейские большевики громили русские святыни и культурные сокровища, а сами русские виновны в гибели своих памятников и святынь. Статья была перепечатана заново, на бланке редакции. «Поставьте свою подпись, — сказал Гангнус, — мы опубликуем этот материал в ближайших номерах под рубрикой «Из почты читателей». Я молча забрал свою статью и вышел…


СНОСКИ:

1 — Как православный человек я далек от предъявления обвинения в этом всему еврейскому народу, особенно к тем, кто принял Христову веру.
2 -Антрелигиозник. 1929. N 7. С. 102.
3 — Как мне удалось установить, кампания погромщиков «Союза воинствующих безбожников» прошла «успешно». Из 80 церквей города до нашего времени сохранилась половина.
4 — Антирелигиозник. 1929. N 9. С. 123.
5 — Там же. N 9. С. 107.
6 — Антирелигиозник. 1929. N 7. С. 26.
7 — Там же. N 7. С. 25.
8 — Там же. 1929. N 9. С. 67.
9 — Антирелигиозник. 1929, сентябрь. С. 77.

http://rusk.ru/st.php?idar=110729

  Ваше мнение  
 
Автор: *
Email: *
Сообщение: *
  * — Поля обязательны для заполнения.  Разрешенные теги: [b], [i], [u], [q], [url], [email]. (Пример)
  Сообщения публикуются только после проверки и могут быть изменены или удалены.
( Недопустима хула на Церковь, брань и грубость, а также реплики, не имеющие отношения к обсуждаемой теме )
Обсуждение публикации  

  р.Б. Антоний    08.11.2006 04:50
«Не еврейские большевики громили русские святыни и культурные сокровища, а сами русские виновны в гибели своих памятников и святынь. Статья была перепечатана заново, на бланке редакции. "Поставьте свою подпись, – сказал Гангнус, – мы опубликуем этот материал в ближайших номерах под рубрикой "Из почты читателей". Я молча забрал свою статью и вышел… »

Возможно, то что я сейчас напишу, покажется кому-то очень обидным. Но думается, что все, что случилось с Россией – иудейские большевики, страшные египетские казни, страшные гонения на Церковь, гибель множества русских людей – отражали в то время внутреннюю суть отпадающего от Христианства русского народа. Это наши грехи вышли наружу, воплотились в действия, и погубили Россию.

И если бы не было всего этого, то охладевший к Вере русский народ ушел бы навеки во страну далече, в капиталистический, западный жизненный уклад, где нет места для Христа. Народ бы погиб, а вместе с ним мир, поскольку кто может удержать зло, если не Православная Россия с Божиим Помазанником-Царем? Господь попустил русскую революцию для вразумления русских людей. Народ хотел конституцию, хотел самовластия. Мы стали надеяться на себя и наломали дров, и каких дров.

Иудеи – только исполнители, их число ничтожно, и их сила от нашей раздробленности и греховности. Они сами по себе – не сила, нет в них ни мудрости править, ни способности созидать. Россия и они – величины сугубо разных порядков. Их сила исчезает во всем мире, когда в России правит Царь, который следит за порядком и благочестием и действует против врагов Христа, наказуя их.

А для Царя нужна Вера. Если гибель России пришла от массового отпадения от Веры, то возрождение ее наступит тогда, когда русский народ опомнится, множество людей опомнятся, покаются (то есть станут жить по-христиански,) и вернутся ко Христу.

Россия! ВСПОМНИ Веру Православную, в ней же твое спасение! Загорись Верой как встарь, стань маяком для мира утопающего в пучину тьмы.

Страницы: | 1 |

Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика