Русская линия
Русская линия Олег Платонов18.11.2006 

Русское сопротивление на войне с антихристом
Из воспоминаний и дневников. Глава 24

Предисловие
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 63


«О, Русь, взмахни крылами». — Триумфальное шествие «Памяти». — Против переброски северных рек на юг. — Демонстрация на Манежной площади. — Поход на Радонеж. — Установка памятника Сергию Радонежскому

Уезжая из Москвы на 4−6 недель, я с удивлением начал замечать, как каждый раз за такой короткий срок менялся тонус родного города. Нарастала напряженность, многие жили в ожидании перемен к лучшему. Вне Москвы ветер перемен был почти незаметен. В наших кругах говорили о необходимости национальных реформ, о жизненной важности возвращения к национальным традициям, основам и идеалам, порушенным еврейскими большевиками. В политическом отношении перед нами был пример великого Китая, который за несколько лет, опираясь на народные традиции, сумел достигнуть огромных экономических успехов. В это время я начал писать книгу о народных традициях труда, вышедшую в свет под названием «Русский труд». Мне казалось, что изменение отношения к труду позволит решить основные проблемы общества. Пытаясь выявить то главное, что составляло сущность русского труда в эпоху его расцвета, я понял, что он никогда не сводился к совокупности действий или навыков, а рассматривался как проявление духовной жизни, причем трудолюбие было характерным выражением духовности. Очень верно сказано русским педагогом В. А. Сухомлинским, что «отношение к труду является важнейшим элементом духовной жизни человека. Было бы недостаточным и наивным сказать, что трудолюбие воспитывается в процессе труда. Трудолюбие как важнейшая черта морального облика воспитывается и в процессе духовной жизни — интеллектуальной, эмоциональной и волевой. Не может быть трудолюбивым человек мало думающий, мало переживающий.

Трудолюбие, добросовестность, старательность, нестяжательство, которые мы отмечаем в наших предках, рождались не просто в процессе выполнения трудовых функций (хотя это и немаловажно), а являлись итогом их богатой духовно-нравственной жизни.

Подготовка тружеников на Руси осуществлялась посредством церковного пастырства и учительства. Понятие труда как добродетели впитывалось в сознание русского человека как со стороны семьи и коллектива, так и со стороны церковного наставничества, ибо каждый труженик был членом того или иного прихода. Традиция церковного наставничества не прерывалась и в период петровских преобразований, во время которых сам царь пытался даже усилить роль церкви в воспитании подрастающего поколения.

Православный характер русского труда выразился, в частности, в духе нестяжательства — отсутствии у значительной части русских тружеников стремления к материальному богатству, накопительству, энергичному стяжательству материальных ценностей. Дух нестяжательства не означал, конечно, отказ от материальных благ и желание работать бесплатно, а выражал иную, чем на Западе, систему ценностей, при которой материальные блага не занимали главного места в жизни.

Такая нравственная атмосфера труда могла существовать только в условиях общины и артели, которые, по моему мнению, должны были стать примером и образцом при разработке современных форм труда. „Столбовая дорога „перестройки“, — писал я в 1986 году, — возвращение к народным основам, традициям, идеалам, культурно историческое возрождение накопленных поколениями наших предков духовно-нравственных ценностей.

Судьба „перестройки“ решается „на стыке“ человека, культуры и экономики — в сфере труда. От того, сумеем ли мы остановить и повернуть вспять процессы деградации труда, возродить утраченные или деформированные трудовые ценности, во многом зависит наше будущее.

Главное состоит в том, чтобы найти в себе силы вернуться к народным основам труда, демонтировать порочные, оторванные от народных традиций и обычаев методы управления им, препятствующие развитию самостоятельности, инициативы и предприимчивости трудовых коллективов и отдельных работников.

Ключ к перестройке в сфере труда — в народном понимании его прежде всего как духовно-нравственной, а потом уже экономической и технико-организационной категории. Понимание труда как духовно-нравственной категории предполагает развитие его в соответствии с народными традициями и обычаями, вовлечение в культурный оборот страны тех подлинных трудовых ценностей, которые выработаны многими поколениями предков. Весь опыт современной жизни показывает, что корни традиционной культуры труда, богатейшие трудовые ценности не погибли безвозвратно, а лишь сместились на периферию нашего сознания.

Трудолюбие, добросовестное, старательное отношение к труду, самостоятельность, инициатива, предприимчивость могут возродиться только при создании благоприятных условий, и прежде всего — развития народного самоуправления, трудовой демократии“.

Опубликовать эту книгу оказалось непросто. В большинстве издательств редакторы махали руками, только услышав ее название. В то время вынести слово „русский“ на обложку без отрицательного эпитета было равносильно признанию себя „великодержавным шовинистом“ [1]. Тем не менее во второй половине 80-х годов все главные части своей книги я опубликовал в журналах и газетах. Главной, конечно, была публикация ее в нескольких номерах журнала „Наш современник“ (тираж журнала тогда был четверть миллиона экз.) под названием „О, Русь, взмахни крылами“ и „В двух шагах от обрыва“. В отклик на эти статьи мне пришли десятки писем читателей, солидарных с моими взглядами, выступавших, как и я, за реформы с национальных позиций. Я понял, что существует молчаливое большинство русских людей, которым не нравится космополитическая вакханалия, устроенная Горбачевым и „прорабами перестройки“.

…В 1986—1987 годах центр русского патриотического движения по-прежнему оставался в Обществе охраны памятников и в выросшей из него „Памяти“, которая все больше из культурно-просветительской организации превращалась в политическую силу. Говорю об этом с полной определенностью, потому что в это время особенно сильно почувствовал на себе внимание КГБ. Поговорив с некоторыми из наших, я узнал, что такое внимание к себе почувствовали и другие активисты. Куратор Института труда по линии КГБ провел со мной несколько бесед, подробно расспрашивая о моей деятельности в ВООПИК и обществе „Память“. Разговоры были вполне мирными, на меня не давили, как это делалось раньше. Чувствовалось, что КГБ по распоряжению политических структур проводит зондаж настроения в нашем обществе.

На вечере в Доме культуры „Динамо“ 21 мая 1986 Д. Васильев прочитал со сцены „Обращение Патриотического объединения „Память“ к Русскому Народу, ко всем народам нашей великой Державы“ — первый программный манифест „Памяти“».

27 декабря 1986 «Память» выступала в ДК «Октябрь» в Риге, где Д. Васильев зачитал еще один манифест — «Новогоднее обращение патриотического объединения «Память». От начала до конца это был манифест национал-большевизма. В нем не говорилось ни о Православии, ни о монархии. Нас же, небольшую кучку православных монархистов, Васильев называл пренебрежительно «царистами», хотя впоследствии почти полностью использовал все наши аргументы.

Известность «Памяти» выходит далеко за пределы Москвы. Параллельно «Памяти», возглавляемой Васильевым, возникли и другие «Памяти». Еще в 1985 патриотическое крыло трезвеннического движения в Новосибирском Академгородке создало Добровольное общество «Трезвость». В начале 1986 г. оно преобразуется в Историко-патриотическое объединение «Память» (И. Николаев, И. Богащенко, Ю. Мерзляков, В. Жданов, Б. Гаврилко, А. Казанцев и др.).

Новосибирское историко-патриотическое общество «Память» объявило о своем существовании 16 февраля 1986 на праздновании 800-летия «Слова о полку Игореве». 13 марта 1986 историко-патриотическое общество «Память» было официально зарегистрировано как любительское объединение по интересам при Доме культуры «Академия».

Отделение «Памяти» возникло в Ленинграде (художники Н. Ширяев и Н. Жербин, майор внутренних войск В. Ежов, Н. Лысенко, В. Антонов, Ю. Риверов, Р. Гамадеев и др.). В Свердловске образовалось историко-культурное объединение «Отечество» (Ю. Липатников, Б. и М. Пинаевы, И. Чариков).

В начале 1987 образуется отделение московской «Памяти» в Риге. В 1987 г. в Челябинске по инициативе местного поэта Г. Суздалева возникает патриотическое объединение «Родина», в Магнитогорске — «Встречное движение» во главе с Валерием Тимофеевым, в Тюмени — «Отечество» (А. Репетов и А. Зверев), в Тобольске — еще одно «Отечество», в Иркутске — патриотическое объединение «Верность».

Триумфальное шествие «Памяти» по России вызывало восторг русских патриотов. Ходили слухи о многих миллионах членов «Памяти», хотя на самом деле число членов было гораздо скромнее.

Большой заслугой активистов Общества охраны памятников и «Памяти» было участие в кампании против переброски северных и сибирских рек на юг, таившей для русского народа огромные экономические и социальные бедствия. Проект этот был разработан злейшими врагами России и предусматривал гибель целых российских областей. Русский Север должен был превратиться в пустыню. Многое из того, что русский народ создавал веками, предполагалось уничтожить в течение нескольких лет. Первый этап этого чудовищного проекта уже начал осуществляться в Вологодской области, чему я был сам свидетелем во время своих путешествий. Курировал преступный проект первый заместитель председателя Совмина СССР, член Политбюро ЦК КПСС русофоб Гейдар Алиев. Он настаивал на скорейшем развертывании работ [2], а чтобы русские не узнали о готовящемся против них преступлении, приказал засекретить все его детали. Тем не менее нашлись патриоты и в проектных организациях, и в Академии наук. Детали засекреченного проекта, размноженные на ксероксе, пошли по рукам. Началась борьба. Среди тех, кто стоял во главе движения против поворота рек, вспоминаю писателей В. Распутина и В. Белова, эколога М. Лемешева, биолога Шипунова, искусствоведа В. Брюсову. На наших собраниях подписывались обращения в ЦК КПСС и правительство. Были собраны многие тысячи подписей.

На вечере «Красота Русского Севера» в Доме культуры им. Горбунова и на вечере в Центральном Доме художника русские патриоты разоблачали преступные замыслы руководителей проекта «переброски рек». Помню яркие, эмоциональные выступления художника Н. И. Розова, с которым я встретился на Севере. Он провел исследования, в которых на фактах доказал, что в результате реализации чудовищного проекта погибнут тысячи русских деревень, храмов и памятников культуры. Русский патриот юрист А. С. Лобзов выступал оппонентом при защите докторских диссертаций, в которых пытались обосновать необходимость поворота северных рек [3]. И случилось чудо — осенью 1986 г. решением правительства СССР проект был закрыт. Это была крупная победа всех патриотических сил.

Особой эпопеей Общества охраны памятников была кампания за сохранение Поклонной горы и установка на ней памятника Победы, выражавшего православные традиции русского народа.

6 мая 1987 активисты Общества охраны памятников и «Память» организовали первую в советское время демонстрацию в центре Москвы, проводимую без разрешения властей. Формально предлогом демонстрации был спасение Поклонной горы, которая по проекту еврейских архитекторов была почти полностью срыта для строительства на ней памятника Победы в космополитическом духе. Главной целью была демонстрация сил патриотического движения.

Нам казалось, что мы все делаем в глубокой конспирации. Заранее договорились собираться отдельными группами возле музея Ленина, Исторического музея и Манежа. Однако когда мы подошли туда, то увидели, что чуть ли не по всему периметру Манежной площади стояли автобусы. Кто-то из наших пошутил: «Это для нас». Многие призадумались. Еще свежи в памяти были случаи, когда участников пикетов заталкивали в автобусы и вывозили за город. Одно было ясно — к нашей демонстрации власти были уже готовы. И вот настало условленное время (точно не помню, двенадцать или час дня), и большинство из нас (но не все) шагнули через невидимую черту, вышли на площадь, развернув над головами лозунги:

— Прекратить работы на Поклонной горе!

— Требуем восстановить Поклонную гору!

— Требуем встречи с М. С. Горбачевым и Б. Н. Ельциным!

— Долой саботажников перестройки!

— Статус историко-патриотическому объединению «Память»!

— ПАМЯТЬ народа священна!

На огромной площади был около пятисот человек. Стояли мы сплоченными кучками. Я, например, и моя жена Таня нашли свое место среди соратников по Обществу охраны памятников — Юрий Башилов, Михаил и Маша Никольские, Толя и Люба Полещуки, В. Д. Ляпков и др. Началось многочасовое стояние. К нам вышел председатель Моссовета Сайкин, то угрожая, то упрашивая разойтись. Наконец нам сообщили, что состоится встреча с Б. Н. Ельциным в Моссовете. Предлагалось всем сесть в автобусы, которые довезут нас до Моссовета. Мы сразу поняли, какой подвох таится в этом предложении, нас могли посадить в автобус и насильно вывезти из Москвы. От этого предложения мы отказались наотрез. Переговоры вел Васильев. От имени всех присутствовавших он заявил Сайкину, что демонстранты пойдут к Моссовету пешком, построившись в колонны и развернув свои транспаранты. Наконец Сайкин после долгих согласований согласился на проход колонной, но потребовал убрать транспаранты. Еще не менее часа торговались по поводу транспарантов. А время шло, вокруг Манежной площади собирались огромные толпы зевак. Некоторые из них присоединялись к нам. В число демонстрантов стали внедряться провокаторы, призывавшие безоружных людей пойти походом на Кремль. Громко, как резаная, визжала какая-то пожилая еврейка и вопила: «Это еврейский погром, это еврейский погром…» Но мы не поддавались на провокации. Через оцепление в сторону демонстрантов, несмотря на запреты милиции, прорывалось все больше и больше людей, возвращавшихся с работы. Власти начинали терять контроль над ситуацией и поэтому согласились с требованиями демонстрантов.

Довольно быстро мы построились в колонну, развернув знамена и лозунги. Это был настоящий триумф патриотических сил. Шествия собрало толпы зевак, многие из которых поддержали патриотов.

Встреча патриотической общественности с Ельциным проходила около двух часов. На встрече выступили Д. Васильев, В. Емельянов, В. Шумский. Выступления их носили национал-большевистский характер. Первый секретарь МГК согласился с большинством из выдвигаемых требований и обещал изучить остальные [4]. Русские патриоты выходили из здания Моссовета с чувством победы и желанием еще больше работать на благо Родины. У подъезда их поджидала многочисленная толпа и десятки корреспондентов. Как было решено заранее, мы отказывались давать интервью иностранным корреспондентам, отвечая им: «Все, что произошло, является внутренним делом нашего народа».

После небольшой заминки в советских и иностранных средствах массовой информации развернулась оголтелая антирусская кампания. Под видом критики общества «Память» шельмовалось все патриотическое движение, его идеи и духовные вожди. Нас обвиняли в антисемитизме, шовинизме и даже фашизме. В Москве и других больших городах, по-видимому, не без помощи западных спецслужб и сионистских организаций, распространялись нелепые слухи о том, что русские патриоты готовят еврейские погромы и что патриотическая демонстрация на Манежной площади якобы проходила под лозунгами «Бей жидов и татар». Против «Памяти» начались жестокие репрессии. Ее членов увольняли с работы, исключали из КПСС и комсомола. Отобрали у «Памяти» и предоставленное ранее помещение. Так как сотрудники КГБ засняли наше шествие на видео, то в досье попали практически все демонстранты. Началась «индивидуальная работа». Особую беседу провели и со мной.

В середине 1987 «Память» достигла кульминационной точки своего развития. Васильев и члены Совета «Памяти» выпускают ряд документов, в которых декларировались права русского народа на создание массовой патриотической организации. Тысячи русских патриотов с радостью чувствовали себя членами «Памяти», готовыми к реальным делам в защиту интересов русского народа. В какой-то момент популярность «Памяти» была так высока, что казалось, она объединила всех русских патриотов. От декларации нужно было переходить к делам, которых ждали все разделявшие идеологию «Памяти». Однако ни Васильев, ни Совет «Памяти» не оказались готовы к обыденной повседневной работе по созданию массовой патриотической организации с центральными и региональными структурами. Требовалось проведение массовых всероссийских мероприятий. Вместо всего этого лидеры «Памяти» ограничивались декларациями. Наиболее активных членов «Памяти» такая бездеятельность разочаровывала. Им хотелось настоящей работы. Не успев по-настоящему утвердиться, «Память» начала разделяться. Тем более этому способствовали внедренные в ряды «Памяти» провокаторы из антирусских организаций и КГБ СССР.

Летом 1987 от «Памяти» отделился В. Н. Емельянов, который создал свою организацию «Всемирный антисионистский и антимасонский фронт «Память» — «Память-2».

20 сентября 1987 — накануне годовщины Куликовской битвы и дня Рождества Пресвятой Богородицы — группа членов Общества охраны памятников «Памяти» предприняла попытку установить в с. Городок (Радонеж) памятник Сергию Радонежскому работы скульптора В. Клыкова. Васильев и его ближайшие соратники были категорически против этой акции и в ней не участвовал. Организаторами похода на Радонеж были О. Облоухов, И. Сычев и В. Клыков, участвовали В. Осипов, Т. Пономарева, юрист и демограф Г. Литвинова, искусствовед В. Брюсова, писатели Д. Жуков, А. Онегов (Агальцев), кинорежиссер Н. Бурляев, отставной полковник танковых войск Е. Левшов. Участвовал в этом мероприятии и я с женой. Всего в акции приняло участие, как и на Манежной площади, кроме зевак, около 500 патриотов и, наверное, не меньшее число сотрудников милиции и КГБ. Нам пришлось пробиваться через множество кордонов КГБ и милиции, стоявших между ст. Абрамцево Ярославской железной дороги и с. Городок. Машину не пропускали, ее пришлось бросить на Ярославском шоссе и идти пешком 4 км. Однако народу собралось много, шли с песнями и шутками, некоторые прорывались целыми колоннами с транспарантами и патриотическим и лозунгами. Ощущалось чувство единения. Бодро и весело рядом шли люди из самых разных слоев населения, например, известный мне простой слесарь Валера и внучка сталинского полководца маршала Москаленко Татьяна Орлеанская.

Когда большая часть патриотов пришла к месту установки памятника, милицейское кольцо замкнулось, внутрь него попасть было невозможно. Все дороги были перекрыты поставленными поперек автобусами. И в этот самый момент со стороны Ярославского шоссе появилась еще одна колонна человек в сто во главе с полковником Левшовым и художником Игорем Сычевым. Сила народной стихии была такова, что колонна с легкостью опрокинула оцепление (милиционеры буквально полетели в кювет), сдвинула в сторону машину и с криками «ура» прошла к месту установки памятника. Громкое ответное «ура» пронеслось над всем Радонежьем. Тем не менее памятник установить не удалось… По приказу М. С. Горбачева и А. Н. Яковлева погруженный в машину и направленный к месту установки памятник Сергию Радонежскому был «арестован» сотрудниками КГБ и препровожден обратно в мастерскую Клыкова с эскортом милицейских машин.

На месте же несостоявшейся установки памятника прошел патриотический митинг, на котором все присутствовавшие поклялись сделать все, чтобы в следующий раз памятник Сергию Радонежскому занял свое место. Сентябрьский поход стал одной из героических страниц становления русского патриотического движения. Неучастие в нем Васильева сильно пошатнуло его репутацию среди членов «Памяти» и Общества охраны памятников.

Стихийно в недрах старой «Памяти» возникает еще одна новая патриотическая организация под таким же названием. Руководителем «Памяти 3» становится художник И. С. Сычев.

9 ноября 1987 группа во главе с И. С. Сычевым — Е. Левшов, А. Блоцкий, И. Маковкина (всего около 100 человек) возложила венки к памятнику Минину и Пожарскому. В интервью, которое Сычев дал журналистам, он вновь отмежевался от Васильева, назвав его самозванцем.

В конце мая 1988 я отправился в Новгород на духовный праздник славянской письменности и культуры имени Кирилла и Мефодия. Праздник был организован Союзом писателей России. На него съехались сотни деятелей русской и славянской культуры из разных стран. Впервые с 1917 года история России рассматривалась в положительной связи с историей Православной церкви. Последовавшее за этим духовным праздником открытие памятника преподобному Сергию Радонежскому 29 мая в селе Городок (Радонеж) ознаменовало начало нового подъема русского патриотического движения. Символично, что имя великого русского подвижника объединило вокруг себя самые различные общественные силы.

17 июля этого же года в церкви Рождества в Старом Симонове в Москве при большом стечении членов разных патриотических организаций (не менее 1000 человек) происходит открытие надгробного памятника доблестным героям Куликовской битвы — монахам Александру Пересвету и Родиону Ослябе, посланным Дмитрием Донским по благословению Сергия Радонежского. Открытие происходило в день убийства царской семьи, и впервые за многие десятилетия злодейство было публично осуждено. Выступивший с речью художник Сычев объявил, что послал письмо в Верховный Суд СССР с требованием официально осудить это убийство. «Пусть мня расстреляют, — сказал Сычев, — но я не могу жить в государстве, которое убивает детей». Большинство присутствовавших поддержали эти слова. На надгробие Пересвета и Осляби возложили цветы и две ленты — одну монахам, другую — «невинно убиенной царской семье…».

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 — Книга вышла только в 1991 году в издательстве «Современник» стараниями его главного редактора Фролова и моей хорошей знакомой Е. А. Залегиной. Чтобы добыть бумагу для этой книги, я сам ездил в Сыктывкар и «выбил» 20 тонн бумаги.
2 — В середине 1990-х годов Алиев признавался, что проталкивал этот проект «в интересах Азербайджана, да и всего мусульманского мира, которому так не хватает воды».
3 — Лобзов был известен мне не только как юрист, полковник милиции, но и как талантливый композитор, написавший около 180 романсов, песен, баллад, 2 симфонии, оперу «Бессмертный Кащей» по мотивам сказки В. Белова. Его концерты в «Телешовке» и на вечерах «Памяти» всегда были общерусскими культурными событиями. Особенной популярностью у нас пользовался «Рубцовский цикл» из 35 романсов, а также десятки романсов на стихи Тютчева, Фета, Блока, Пушкина, Лермонтова.
4 — Однако ни одно из обещаний выполнено не было. В частности, Ельцин сорвал аплодисменты, когда громко заявил, что в ближайшие дни с Поклонной горы уберут краны и строительство будет прекращено. Тем не менее оно продолжалось.

http://rusk.ru/st.php?idar=110787

  Ваше мнение  
 
Автор: *
Email: *
Сообщение: *
  * — Поля обязательны для заполнения.  Разрешенные теги: [b], [i], [u], [q], [url], [email]. (Пример)
  Сообщения публикуются только после проверки и могут быть изменены или удалены.
( Недопустима хула на Церковь, брань и грубость, а также реплики, не имеющие отношения к обсуждаемой теме )
Обсуждение публикации  

  тарасюк    19.11.2006 01:59
А чем занимался г.Клыков до начала восьмидесятых? Ведь он все равно был скульптором?

Страницы: | 1 |

Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика